Его премьер – другим наука

Его премьер – другим наука

Все новые дагестанские заводы похожи, как близнецы. Может, всё дело в запредельно малом количествелюдей на квадратный метр территории. Помню, во время очередного посещения Каспийского завода листового стек­ла обратил внимание на то, что вот уже минут пять иду вдоль конвей­ера, по которому ползут громадные прозрачные листы, и за это время встретил лишь одного рабочего, идущего навстречу. Да и тот, как выяснилось, к конвейеру никакого отношения не имел, поскольку спустя пару минут свернул в сторону и тут же затерялся в пространстве громадного цеха. 

Благодаря таким вот деталям и создается впечатление, что сегодня на производстве человек — существо явно вторичного порядка. И зарплату ему платят лишь за то, что он наблюдает за тем, как чётко и красиво работает современная умная техника. 

Точно такие же ощущения я испытал вновь во время экскурсии по цехам завода «Мараби» — ближайшего и пока единственного соседа Каспийского завода листового стекла на площадке в Тюбе.

Все процессы здесь контролирует умная электроника, практически без участия работников. К примеру, на участке, где сырьё для плитки (а это 17 компонентов, главными из которых являются шпат, глина, кварц и песок) растирается в мельчайшую пыль и смешивается друг с другом в строго определённых пропорциях, я обнаружил всего двух человек в защитных масках. Как выяснилось, это единственный «грязный» цех на предприятии, работникам которого положены доплаты за вредность.

Отсюда пресс-порошок, смешанный с водой, поступает в мельницу, где готовится однородное керамическое «тесто». Раз уж пошли кухонные аналогии, замечу, что процесс приготовления плитки чем-то напоминает приготовление коржей для «наполеона». Правда, если керамические «коржи» сразу направить в печь, они попросту взорвутся — высокая температура (на входе 500?, на выходе — от 1175? до 1300?) в сочетании с водой, мгновенно превращающейся в пар, сработает ничуть не хуже динамита. Поэтому технология «выпекания» плитки несколько отличается от привычной кухонной.

На «Мараби» водно-керамическая масса сначала направляется в атомизатор, где из неё выпаривается вода, и лишь затем — под пресс, где плитка наконец обретает привычную форму. Затем следует участок приготовления глазури и ангоба. Что такое глазурь на плитке, знает каждый. Что касается ангоба, то тут необходимы некоторые разъяснения. Как рассказал ведущий технолог предприятия Фредерико Джорджио, без ангоба глазурь на плитку нанести невозможно, именно эта прослойка соединяет керамическое «тело» и глазурь в монолит, а кроме того, именно ангоба обеспечивает прочность нижнего слоя будущей плитки.

Ну а дальше всё просто: компьютер наносит на глазурь рисунок и отправляет практически готовую плитку в печь. Кстати, именно процедура обжига и закалки, занимающая 47–50 минут, и определяет скорость конвейера на «Мараби». Уменьшить время прохождения других участков нельзя — у входа в печь образуется неминуемый затор, ускорить время обжига — тоже: на выходе получим брак. Поэтому никаких трудовых рекордов на конвейере «Мараби» установить нельзя. Написано в техпаспорте, что в сутки можно произвести максимум 6000 квадратных метров плитки; хоть головой о стенку бейся — больше на этом оборудовании не получишь.

— На самом деле, — говорит Фредерико Джорджио, — суточные выпуски у нас даже немного ниже, при производстве плитки формата 40х40, к примеру, — максимальная производительность составляет 5450 квадратов. Нет, паспорт не обманывает, но в нём указаны объёмы на входе в печь, а там происходит неизбежная «усушка». И тут тоже ничего не сделаешь.

Возле печи обжига, растянувшейся на десятки метров, я тоже не увидел ни одного человека. Лишь в самом конце, уже на выходе наблюдалась одинокая работница, не отводящая глаз от ленты конвейера. Её присутствие казалось здесь абсолютно неуместным, и поэтому возник естественный вопрос: а что, собственно, она здесь делает? Визуально определяет качество нанесения рисунка и краски на плитку!

Это что же получается? Линия буквально напичкана дорогой электроникой, каждый этап производства задаётся и контролируется компьютерами, а в итоге всё замыкается на весьма и весьма ненадёжный человеческий фактор. Из состояния когнитивного диссонанса выводят объяснения Фредерико Джорджио, заметившего, что я пребываю в недоумении.

— Дело в том, что в процессе производства возможны некоторые микроошибки, которые натренированный человеческий глаз выявляет очень эффективно. Но это вовсе не означает, что девушка является на конвейере главным и единственным контролёром качества. Она, повторюсь, отслеживает лишь качество рисунка. Все остальные качественные параметры — соответствие плитки эталонным размерам, её «поведенность» определяет электроника. И достаточно отступления в 10 микрон, чтобы готовая плитка потеряла право попасть в пачку с маркировкой «1 сорт». Понятно, что даже самый зоркий глаз в мире такого отступления от нормы попросту не заметит. С гордостью должен отметить, — улыбается Джорджио, — что на «Мараби» 97% выпускаемой плитки — это продукция первого сорта.

Как выяснилось в ходе дальнейших расспросов (больше всего интересовала позиция «Мараби» в рейтинге мировых производителей керамогранита), в этом сегменте рынка стройматериалов качество выпускаемой продукции давно уже особого значения не имеет. Вроде бы парадокс, но современные производства (а именно они определяют политику рынка) просто не могут работать некачественно, электроника не позволяет.

В итоге на рынок попадает лишь продукция, практически идеальная с точки зрения её размеров и соответствия нормативам, остальной здесь делать нечего. Да, некоторые различия, в основном определяемые качеством исходного сырья, место имеют. На «Мараби», к примеру, на качество сырья делают особую ставку, несмотря на то, что это ведёт к росту себестоимости и снижению прибыли. Так, глину на предприятие завозят из Украины, шпат — из Турции. И хотя имеются возможности наладить поставки сырья из других регионов, к примеру, из того же Ирана, с которым Дагестан связывает дешёвый морской коридор, на предприятии их всерьёз не рассматривают.

— Да, — соглашается Джорджио, — шпат из Ирана завозить намного дешевле, но тут есть нюансы. Я пять лет проработал в Иране, прекрасно знаю этот рынок и этот шпат. Он достаточно неплохой, но с турецким шпатом и рядом не стоит, тот намного лучше. То же самое и с украинской глиной: она идеально подходит нам, в отличие от другой, которой в той же России великое множество. Поэтому мы и в будущем не намерены менять поставщиков сырья, поскольку это будет экономия на качестве.

Между тем повторимся, совсем не качество и даже не цена сегодня определяют позицию того или иного производителя керамогранита на рынке. Всё потому, что и цена и качество у лучших мировых производителей, в число которых входит и «Мараби», находятся примерно на одном уровне. И в итоге главным критерием, определяющим востребованность, а значит продаваемость той или иной плитки, становится рисунок. Именно за рисунок в конечном счёте покупатель «голосует» рублём, долларом, йеной или динаром, именно рисунок определяет спрос.

И поэтому «Мараби» и в дальнейшем будет тесно работать с итальянскими партнёрами, поскольку итальянская школа дизайна на сегодня считается одной из самых сильных. Ещё одним подтверждением этого является стабильный рост продаж на «Мараби».

— Смотрите, — рассказывает главный экономист предприятия Гамид Тагиров, — мы запустились в январе и на рынок вышли совсем недавно. Тем не менее уже сегодня вся выпускаемая продукция уходит с колёс. К слову, именно продажи определяют на «Мараби» производственный процесс. Сегодня мы ежедневно выпускаем около трёх тысяч квадратных метров плитки, это примерно половина мощности предприятия. Неполная загрузка напрямую связана с объёмами продаж. Они, к счастью, постоянно растут, и соответственно растут объёмы производства. Появляются новые каналы реализации, налаживаются логистические цепочки — в общем, всё развивается достаточно динамично. 

Мы уже вышли на зарубежный рынок, примерно 40% выпускаемой продукции отгружаем в Казахстан, Азербайджан, Киргизию и Армению. Анализ показывает, что уже к первому кварталу будущего года завод начнёт работать на полную мощность.

Скажу больше, уже сегодня акционеры предприятия всерьёз рассматривают вопрос о монтаже второй линии. Собственно, речь идёт о закупке второй печи и расширении участка прессовки, поскольку мощности остальных вспомогательных участков вполне хватает для того, чтобы обеспечить обе печи сырьём.

— В ближайшей же перспективе, — продолжает Тагиров, — расширение нашего модельного ряда. Сегодня мы выпускаем плитку размером 40х40, это достаточно востребованный стандарт, именно поэтому мы с него и начали. Но планируем запустить другие размеры — 33х33 и 60х60. Наши дилеры уверены, что это позволит нам ощутимо увеличить продажи, а это наша основная задача.

Ни для кого не секрет, что одной из самых больных проблем современного Дагестана является острая нехватка в республике современных высокотехнологичных промышленных производств. Без них шансов соскочить с дотационной иглы у республики нет, агропром с его мизерной налоговой отдачей не в счёт. С учётом этого появление таких производств, как завод «Мараби», — это, несомненно, благо. Жаль только, что таких предприятий у нас единицы. Объясняется это достаточно просто. Сегодня для того чтобы построить в Дагестане современный завод, надо быть или олигархом вроде Сулеймана Керимова, или, как это наблюдается на примере «Мараби», — предусмотреть участие в проекте родственников влиятельного чиновника, способного обеспечить его административное сопровождение. Ни для кого не секрет, что именно участие в проекте членов семьи Абдусамада Гамидова позволило «Мараби» в 2011 году получить в Сбербанке кредит в размере 700 млн рублей сроком на 10 лет. До этого, кстати, Сбербанк ни один масштабный инвестиционный проект в Дагестане не финансировал. Поспособствовал Гамидов и получению государственной гарантии Республики Дагестан на сумму 422910,0 тыс. рублей в обеспечение банковского кредита. 

Но, как сказал один мой знакомый, на всё это, по большому счёту, вполне можно закрыть глаза. «Если каждый дагестанский премьер, — развил он свою мысль, — построит в республике хотя бы один завод уровня «Мараби», мы без всяких там индустриализаций за какие-нибудь 40–50 лет станем самодостаточной республикой с развитой современной промышленностью. Другого-то пути у нас всё равно нет».

Кстати, по словам Гамида Тагирова, «Мараби» за все эти годы ни разу не нарушил обязательств по обслуживанию кредита. Все платежи по кредиту осуществляются по графику, никаких форс-мажорных ситуаций не возникало. В общем, довольны все: и акционеры, и банк.

— Последнее обстоятельство, — полагает Тагиров, — позволяет нам надеяться, что плодотворное сотрудничество со Сбербанком будет продолжено. Я вам говорил о намерении построить вторую линию. Так вот, наши акционеры сейчас ведут активные переговоры с руководством банка. И высока вероятность, что «Мараби» будет развиваться и дальше.