Эпитафия. Омар-Гаджи Шахтаманову

Мурат Шахтаманов

Эпитафия. Омар-Гаджи Шахтаманову

Ты говорил:  «Не умирают стоя!»

Неугомонный, ты не знал покоя,

Шутил, за сердце хрупкое хватаясь:

«Хорош тот конь, что стоя отдыхает!»

Ты отдал всё друзьям и Дагестану,

Фамилия осталась — Шахтаманов.

И я, чтобы носить её достойно,

Забыл о жизни лёгкой и спокойной.

Ты многое предвидел в этой жизни, —

Что связано с тобой, твоей Отчизной,

Но умер на ходу, в разгаре боя,

А говорил: «Не умирают стоя!»

Памятник

Надмогильный камень

я поставил маме.

Только не гранитный чёрный

и не белый мраморный,

а простой ракушник —

тот, который самый

хрупкий,

неподатливый,

со сколами и шрамами.

Надмогильный камень

я поставил маме,

выдолбил сначала имя,

а потом фамилию,

день рожденья…

смерти,

и букет с цветами —

восемь трубчатых бутонов

королевской лилии.

Тридцать лет минуло,

как стоит, незыблем,

камень тот, что я поставил

на могилке матери.

Он не покосился,

не покрылся инеем

чёрной плесени,

не треснул

вдоль по жиле ядерной.

И в тени под диким

древом алычовым

я не в первый раз подумал

пред надгробьем каменным:

как друг с другом схожи

простотой суровой

незабвенный образ мамы

и надгробный памятник.

Страницы прошлого листая

Страницы прошлого листая,

И вспоминая всё теперь,

Признаюсь честно — непростая

Сложилась жизни круговерть.

Мелькали друг за другом лица

В калейдоскопе лет и дней,

Но в разношерстной веренице

Врагов не рознил от друзей.

Увы, не теми восхищался,

Не в тех был по уши влюблён,

В угаре призрачного счастья

Казался явью даже сон.

Словам я верил, а поступков

Простейшей логике не внял,

Соблазну поддавался тупо,

И сам бездумно соблазнял.

Потом судьбой нещадно битый,

Стоял озябший на ветру,

Мои душевные обиды

Ни брат не разделил, ни друг.

Их равнодушием беззлобным

Повергнутый в глубокий шок,

Я правды горькой, хоть и поздно,

Усвоил непростой урок.

Иллюзии давно забыты,

Что было — поросло травой.

Я там, где двух дают небитых

За битого, за одного.

Когда во мне угаснут чувства

Когда во мне угаснут чувства —

Любовь и ненависть, и стыд,

И сердце будет так же пусто,

Как дом, что брошен и забыт.

Когда исчезнут в жизни цели,

Забудутся, как сон, мечты,

Не сомневаясь, не колеблясь,

Решу идти путём простым.

Когда ничто не потревожит

Мертвецкий, тягостный покой,

И пустоту в душе умножит

День прожитый очередной.

Когда засну без мыслей, сразу —

Не потому, что в стельку пьян,

И встану рано, без приказа

Будильника… как истукан,

И в окоченевшем небе,

Зарю увидев, не замру…

Тогда судьбы приму я жребий —

Умру.

О, мама, как же много лет прошло

О, мама, как же много лет прошло

Со дня, когда я, рухнув на колени,

Уткнувшись в холм твоей могилки лбом,

Беззвучно плакал и просил прощенья.

Проходит жизнь, мне ныне столько ж лет,

Как и тебе — когда тебя не стало.

Любви твоей небесной тёплый свет —

Моей любви источник и начало.

Как странно, что с годами, чем взрослей

Становишься, из памяти уходят

Обид вчерашних горечь и страстей

Безумство, не оставившее всходов.

Не помню,чтоб ты на руки брала,

И баловала материнской лаской.

Откуда ж этот океан тепла,

В который я ныряю без опаски?

Всплывает чаще в памяти моей

Твой жертвенный, самозабвенный образ.

Нет чувства материнского сильней —

Я понял это, только слишком поздно.

В День Матери

В День Матери я сам с собою не в ладу,

Опять застряла боль в моей груди на вздохе,

И просится слеза, и слов я не найду,

Чтобы сказать о том, как мне без мамы плохо.

Дожив до зрелых лет и проблеска седин,

Признаюсь, не таясь, перед людьми и небом:

Не маменькин сынок и никогда им не был,

Но в сердце благодарном я всё же мамин сын.

Я не люблю большие города...

Я не люблю большие города.

Пусть хочется порой в них затеряться,

Как в джунглях, средь рекламных декораций,

Когда ни с кем не хочется встречаться,

А с тишиной душевная вражда.

Я не люблю большие города.

В их суетной толпе порой теченье

Несёт тебя в неверном направленье,

И, не имея сил для противленья,

Ошибки совершаешь иногда.

Я не люблю большие города

За то, что в них, как это ни нелепо,

Закрывшись у себя в квартирах-склепах,

Живут отдельно — каждый дом, как крепость,

В которой двери заперты всегда.

Я не люблю большие города.

Там смог, и небо видят, как сквозь призму,

И что ещё вредней для организма —

Болеют души вирусом цинизма,

А это, к сожаленью, навсегда.

Я не люблю большие города.

Здесь одиночество как безысходность,

И пусть ты прожил трижды превосходно —

Гарантий нет, что старости холодной

В твоей не будет жизни никогда.

Я не люблю большие города

За то, что в них в погоне за успехом,

Подчас ты вторишь собственному эху,

Не замечая пройденные вехи,

Теряя и мгновенья, и года.

Я не люблю большие города,

Души в них мало. Больше суета.

Я странной памятью живу...

Я странной памятью живу —

Плохое напрочь забываю

Про тех, с кем вижусь наяву,

Кого мне память воскрешает.

Творец создал нас для Добра,

Но в этой жизни всё так сложно —

Мы ошибаемся не раз,

Прельщаясь истиной подложной.

Творец создал нас для Любви.

Жаль, не на всех её хватает.

Вздохнёшь и скажешь: «Се ля ви!»,

Но чьё-то сердце замерзает.

Творец создал нас для Себя,

И был Он в этом безупречен.

Его созданья невзлюбя,

Свою мы душу искалечим.

Я странной памятью живу,

Плохое напрочь забываю

Про тех, с кем вижусь наяву,

Кого мне память воскрешает.

Осень

Умчалось лето, схлынула жара

И солнце не печёт, а нежно греет.

Сгорает день быстрее, чем вчера

Но вечера прохладней и длиннее.

А ветер в небе гонит облака,

Сбивая в кучу серую перину.

Там солнце спит, сквозь сон его рука

Бросает луч в осеннюю картину.

Сменило море изумрудный цвет

И стало вдруг таинственно глубоким,

Лаская нежно каменный браслет,

Поют седые волны о высоком.

И нет душевней для меня поры.

Чарует осень зрелой красотою,

И нам приносит щедрые дары —

Плоды любви меж небом и землёю.

А за селом бескрайнее жнивьё

Слезами неба до корней омыто,

Над ним кружится стаей вороньё,

Потерянное подбирая жито.

Осенних сочных красок торжество

И тихое природы увяданье

В моей душе рождают волшебство,

Которому не просто дать названье.

На сердце вдохновения печать —

Наполненное радостью и грустью,

Оно таит и лёгкую печаль

По трепетным, давно угасшим чувствам.

Впадая в светлой грусти в забытьё,

Я растворяюсь в осени палитре —

Так осень сердце трогает моё!

Так осенью душа моя открыта!

Соавтор — Лея Шах