03-апр-2018, 00:48
Магомед Дибиров «Если мир станет таким, как я хочу, я брошу кисти»
Начнём с того, что Магомед Дибиров — художник. Продолжим тем, что он живёт в Хасавюрте. Тем, кто имеет очень поверхностное представление о Дагестане, не понять, почему этот факт служит неиссякаемой темой для шуток. Хасавюрт или Хас, как его ещё называют, место особое. Это город на границе с Чечнёй. Город-рынок, где, как рассказывают, совсем недавно можно было купить всё, что душе угодно — от роскошного свадебного наряда до автоматов и боеприпасов. Город-борцуха, где «проход в ноги» стал и одним из политических приёмов. Честно говоря, трудно представить, как в этом городе может выжить человек, чьё оружие — кисти и краски. А вот Дибиров как-то умудряется. И не только выживает, а вполне органично вписан в эту пёструю, хаотичную яркую картину. Со стороны это видится так: вокруг всё бурлит, продаёт-покупает, стреляет, ругается, проводит бои, открывает прямо у трассы бутик с дивным названием «Богатая дама» и продаёт там шубы, молится и бесконечно спорит, у кого ислам самый правильный и сколько ракаатов нужно делать при намазе. А в центре всего этого кипения стоит он, Магомед Дибиров, и смотрит вокруг снисходительно и любовно. Когда-то в шутку один из друзей назвал его Императором, и прозвище село, как влитое.
Хасавюрт для Императора
Человек фронтира
Да, ты права, Хасавюрт город спортсменов и рынков. Зачем Хасавюрту художники? Абсолютно незачем. Особенно, если всего за тысячу рублей можно купить трёхметровый гобелен китайского производства и украсить им стену своего дома. Город Хасавюрт и художник просто несовместимы!
* * *
Я глупость не терплю. И к своей глупости отношусь болезненно очень. Потом долго переживаю. Могу ночь не спать из-за этого.
* * *
Знаешь песню ДДТ про родину? То же самое могу сказать про Хасавюрт. Ничем таким особенным он меня не притянул. Можно сказать, что в данный момент я заложник обстоятельств. Мне приходится жить и работать в городе, где я в принципе не нужен никому со своим творчеством.
* * *
Лет семь или восемь назад была такая ситуация, когда преподавателям художественной школы некие люди «рекомендовали» больше не рисовать гипсовые головы. Но сейчас вроде бы этот вопрос не стоит так остро.
* * *
В отношении меня не было жёсткого прессинга, хотя кое-кто хотел со мной «побеседовать» после моего интервью одному из федеральных каналов. Да и сейчас периодически ко мне приходят сообщения с цитатами из Корана, где говорится, что нельзя изображать людей. Я, конечно, их благодарю за беспокойство насчёт моей души, и всё. Искренне благодарю, кстати. Без иронии.
Нормальный даговский набор
Чего боюсь? Боюсь проявить слабость, боюсь показаться несмелым, боюсь обидеть человека незаслуженно. В общем, нормальный даговский набор.
* * *
Ты знаешь, я не припомню, чтобы на моё творчество кто-то влиял и, тем более, диктовал, что рисовать. Хотя опять же, повторюсь, бывают разные товарищи, которые мне «рекомендуют», не изображать того или этого. Но я бы не был Дибировым, если бы всех слушал.
* * *
Я не могу рисовать цветочки, когда рушится мой мир. А он рушится. Прямо у меня на глазах.
* * *
То направление, в котором я работаю, я назвал социальный символизм.
* * *
Забавно, что самую первую мою работу в этом жанре больше помнят под названием «Суп», хотя я назвал её «Противостояние».
* * *
Однажды на мою выставку пришёл важный человек, посмотрел на работу «Танец пулеметных лент» и сказал: «Ты вроде нормальный интеллигентный парень. Зачем такие ужасы тут рисуешь, а?». А вокруг стоит его вооружённая охрана.
* * *
Я ненавижу всякое насилие над личностью.
Женщины, зло и харизма
Меня всё время спрашивают, почему я редко женщин рисую. Рисую же! Но мужчин чаще, согласен. В женщинах нет настоящего зла, понимаешь? Думаешь, недооцениваю вас? Уверена?
* * *
У человека во власти особая харизма. Меня это привлекает, это интересно.
* * *
Меня не столько политики интересуют, как ситуация, та или эта. Просто изобразив соседа, к примеру, или друга, я свою мысль донести не сумею. Никто не поймет, о чём идёт речь. Приходится использовать политиков, чтобы через известного человека со всеми смыслами, что к его образу прилипли, обозначить проблему.
Амина Кабулаева «Художник М. Дибиров»,
2018, бумага, гелевая ручка
* * *
Я совсем не умею говорить о деньгах. Не знаю, как правильно и сколько просить за свою работу. И часто просто занижаю её стоимость, а значит, и цену своего труда.
* * *
Моя «Гангстерская серия», кажется, до сих пор самая популярная. Махачев, Амиров… — мне кажется, людей до сих пор будоражат эти фигуры.
* * *
Откровенно говоря, я не люблю работу на заказ, в ней нет моей души. Но приятно, что покупают именно мои авторские. В смысле, повтор, копии моих работ.
* * *
Не люблю, когда заказывают портреты (уж лучше виды села писать), особенно, если заказчик девушка. Дамы очень капризные, особенно насчёт своей внешности на холсте. Я не отказываю, но знаю, что будут напряги.
* * *
Искусство для меня это оружие.
Художником тебя делают мозги
У меня есть определённые этические правила для работ на кавказскую тему. Сам их себе установил. Я могу изобразить трагедию, отвагу, напор… Но не изображаю при этом противника. Я не хочу рисовать сцену, к примеру, Кавказской войны, где убивают русского солдата. Во-первых, потому что я не баталист, во-вторых, потому что это нарушает те самые этические правила. У меня есть приятель, он казак, тоже художник, коллега мой. Прекрасный человек. Он пишет тему казаков, я рисую тему горцев, мы очень хорошо друг друга понимаем и даже лайкаем работы друг друга.
* * *
Мнение коллег о моих работах для меня важно, конечно. И мнение искусствоведов тоже. Но только в случае, если я уважаю этого коллегу или искусствоведа.
* * *
Много слышал о художниках, которые не могут расстаться с какими-то работами. У меня таких нет. Разве что какие-то эскизы могут быть исключением, да и то до тех пор, пока они мне нужны.
* * *
Очень важно, чтобы смысл, основной посыл прочитывался сразу, вот для этого я и придумываю оригинальные названия. Даже не знаю, что у меня получается
лучше, рисовать или придумывать названия к работам.
* * *
Если кто-то не понимает мою работу, я не обижаюсь. Значит, не дорос до неё пока.
* * *
После расстрела редакции «Шарли Эбдо» в Париже, они должны были опубликовать мою работу «От любви до ненависти». Написана она, кстати, задолго до трагедии в «Шарли».
* * *
Почему ты говоришь, что мои работы будут понятны только жителям Дагестана и России? А «Негатив», а «Овальный кабинет» или «Служба безопасности»? Это ж мировые работы, дорогая!
Запрет на Шамиля
Вообще-то я скорее не живописец, а график, отдаю предпочтение линии, а не мазку. Меня году в 2001-м попросили сделать рисунки для Красного Креста, я ездил с ними и рисовал беженцев и их быт. Потом эти рисунки отправили в Женеву.
* * *
Конкуренция это нормально. Но пока я не вижу в своей теме конкурентов. Конечно, есть художники, кто рисует не хуже и даже лучше меня, но для меня первична смысловая нагрузка. Если ты просто умеешь рисовать, ты ремесленник. А если прибавить к этому мозги, тогда ты художник.
* * *
Мало кто из художников берётся за остросоциальные темы, считают их недостойными внимания.
* * *
Я не судья, не адвокат и не прокурор, я художник и наблюдатель. Конечно, у меня есть свои ценности, но никого судить не хочу за несовпадение с моими взглядами.
* * *
Если говорить о нашей последней совместной выставке с Магомедом Маллакаевым «Вдох и Выдох», то думаю, я всё же Вдох.
* * *
Помню, в девяностых ко мне пришёл человек и предложил участвовать в конкурсе на памятник Шамилю. Ты, говорит, нарисуй эскиз, у меня человек в оргкомитете влиятельный, мы его протащим. Хорошо, я начал работу, нарисовал рисунков десять разных, где Шамиль мудрый, отважный... И мы поехали показывать их этому влиятельному. Большой дом, куча золота и кожаной мебели — ну 90-е… Он внимательно рассмотрел каждый рисунок и говорит: нет, это всё не то, не таким я вижу памятник Шамилю. «Я, — говорит, — хочу, чтоб стоял Шамиль с саблей и ногу поставил на поверженного царского полковника». Тут я понял, что мне говорить с этими людьми не о чем. Я потом спросил у того, кто мне заказал рисунки: «Скажи мне, как человек с таким ограниченным мышлением мог заработать столько бабла?»
* * *
Война — это же огромная усталость в первую очередь. Ко мне были претензии, мол, почему я написал Хаджи-Мурада таким печальным и усталым, ведь он был лихач, рубака!
* * *
Вообще-то я анархист-индивидуалист.
* * *
Могу спорить и даже ругаться, но не ненавидеть.
* * *
Как-то мне один начал писать, чтобы я не изображал Шамиля, мол, его изображать нельзя. Я ему говорю: почему это, он разве пророк или святой? Он был такой же человек, как и все, был воином и политиком, зачем делать из него святого?!
Комментарии (0)