Этика этноса

Продолжаем публикацию материалов докторской диссертации ученого и этнографа, профессора Сергея Абдулхаликовича Лугуева «Традиционные нормы культуры поведения и этикет народов Дагестана. XIX – нач. XX в.»

Этика этноса

В проведении свадьбы дагестанцы придерживались примерно одного и того же сценария, предсвадебные, свадебные и послесвадебные обычаи и обряды были весьма схожими. Но отдельные нюансы, моменты, штрихи, элементы и их комбинации могли не совпадать не только в различных частях Дагестана, не только у отдельных народов, но даже порой у двух расположенных рядом селений. Например, в сел. Хуштада и Тлондода (багулалы) в предсвадебный обрядовый цикл традиционно было включено следующее действо, практикующееся именно здесь. После сватовства, некоторое время спустя, с ведома родителей невесты, сторона жениха приглашала её к себе. В назначенный день невеста вместе со своими подружками (все нарядно одетые) отправлялась к роднику за водой. Затем эта группа девушек с полными кувшинами шла к дому жениха. Здесь девушек с почётом встречали, усаживали за праздничный стол, угощали яствами, одаривали подарками. Невеста, кроме всего прочего, получала ещё полный комплект свадебной одежды, в который её тут же облачали. С этого момента обручение «яцIар» считалось состоявшимся. Подобного и другого рода частностей в свадебных церемониях было немало.

В подготовке и проведении свадьбы участвовали не только родственники обеих сторон, друзья и соседи, но практически большая часть населения аула, небольшого или среднего по размерам и численности жителей.

*   *   *

В заготовке продуктов, их первичной обработке и приготовлении блюд, заготовке топлива, обеспечении необходимой утварью, в обсуждении кандидатур распорядителя (тамады) и его помощников, приведении в надлежащий вид проходов и улочек, по которым будут двигаться свадебные процессии, в организации свадебной и послесвадебной уборочных работ, размещение на ночь предполагаемых гостей, прибывших издалека, — всё это и многое другое решалось, прежде всего, кругом родственников, но, по сути дела, всем джамаатом, всем обществом.

*   *   *

Правила приличия требовали, чтобы любой член коллектива предложил свои услуги хозяину или хозяйке дома предстоящего торжества, выразил готовность выполнить посильное поручение.

*   *   *

Если у кого-либо из сельчан случалось несчастье (смерть члена семьи, пожар, крупные материальные потери и др.), свадебные торжества (мы это выше уже отмечали) откладывались на приличествующий по ситуации срок. Традиционные нормы этики требовали, чтобы представитель семьи (или тухума), в которой произошла беда, явился к организаторам свадьбы и попросил их не откладывать торжества. Это относилось к односельчанам и дальним родственникам. Организаторы торжества, в свою очередь, следуя традиционным нормам морали, сердечно благодарили представителей пострадавшей стороны за доброе отношение и проявление великодушия и отвечали им (как правило), что торжество всё же будет перенесено. Пришедшие, зная, что продукты для праздника заготовлены, угощение уже готовится, гости приглашены, могли мягко настаивать на своём. Торжество могло быть в подобных случаях и не переложено, но проходило без барабанного боя и музыки, без танцев и песен, максимально скромно и незаметно.

*   *   *

Любой член коллектива — участник общего праздника, должен был в полной мере раскрыть свои таланты для всеобщего удовольствия и хорошего настроения. Поэтому считалось дурным тоном, когда хороший танцор, талантливый певец, умелый рассказчик, виртуозный исполнитель мелодий на музыкальном инструменте и др. заставляли себя упрашивать, набивая себе цену.

*   *   *

Всеобщее неодобрение вызвало бы поведение юноши или мужчины, неоднократно приглашающего танцевать одну и ту же девушку, а также обсуждающего с кем-нибудь её наряд, внешний вид.

*   *   *

Также осуждалось поведение человека, выставляющего напоказ, демонстрирующего свой богатый подарок кому-либо по случаю торжества.

*   *   *

Односельчане и родственники, пришедшие с поздравлениями по случаю рождения сына или дочери, всячески избегали проявлений зависти или злорадства в какой бы то ни было форме. Гость, заявивший, что за последний месяц в ауле рождается первый мальчик, а до этого все были девочки, поступил бы в высшей степени неэтично.

*   *   *

Не вязалось с представлениями о приличиях, если кто-то начал бы успокаивать родителей: «Ничего, что родилась девочка (или: ещё одна девочка), дальше, Бог даст, пойдут мальчики».

*   *   *

У аварцев, даргинцев и лакцев были предусмотрены и такие нормы поведения: отец новорожденного (особенно в тех случаях, если это был не первый мальчик в семье) специально приглашал на праздничный обед (ужин) отца двух или нескольких девочек — односельчанина, родственника. Так же поступала и мать новорожденного по отношению к жене того человека.

Сходные обычаи зафиксированы и у цахуров. Здесь отец новорожденного устраивал званый обед (ужин) для глав семейств, не имеющих сыновей.

*   *   *

Отличительной чертой обычаев балхарцев было одаривание девочки серебряными украшениями. Отец, мать, дядья и тётки по обеим линиям, деды, бабки и др. близкие родственники дарили девочке, девушке серебряные колечки, перстни, браслеты, цепочки, монеты, серёжки и т. д. — к её рождению, ко дню наречения, в день укладки ребёнка в люльку, в день отрыва девочки от груди, к первому шагу, к первому слову, к первому зубу ребёнка, ко дню её помолвки и в виде свадебных подарков. В результате у молодой женщины скапливались значительные ценности, составлявшие предмет её гордости, её личное имущество — т.н. «цIикIурил бутIа» (доля невесты). По местным этическим нормам эту «долю» можно было только приумножать. К семье, потратившей без самой крайней необходимости заметную часть этого приданого, надолго приставало унизительное прозвище «цIикIурил бутIа букурт» — «проевшие долю невесты».

*   *   *

Определённые этические нормы соблюдались также и людьми, пришедшими с поздравлениями по случаю совершения обряда обрезания. Так, никто из них, да и в селении вообще, в течение 40 дней не произносил слово «обрезание» при разговоре с родителями и ближайшими родственниками мальчика по отцовской линии. Тяжело перенесшего операцию и заболевшего мальчика навещали только мужчины — опять-таки родственники по отцовской линии; исключение делалось только для обеих бабок, у кумыков — ещё для повитухи, у народов Южного Дагестана — ещё для родственников по обеим линиям, проживающим в других селениях.

*   *   *

В тех случаях, когда та или иная семья совершала крупное, или хотя бы заметное, приобретение, от родственников, друзей, соседей и односельчан требовалось, не ожидая приглашения, прийти в дом этой семьи и выразить своё удовлетворение случившимся. При этом какие-то необременительные по стоимости подарки ожидались только от ближайших родственников.

*   *   *

Хозяин, в зависимости от ценности приобретения и степени благосостояния, мог распорядиться приготовить праздничный стол, позвать музыкантов, пригласить для общего увеселения певца, певицу, но мог и не заботиться о каких-то приготовлениях, предлагая посетителям самую обычную, повседневную еду семьи.

*   *   *

У кумыков, предгорных даргинцев, у лезгин было принято отвечать на сделанный подарок адекватным подношением, при этом считалось неприличным отвечать идентичным подарком (например, подарить вязаные носки дарителю носков и проч.).

*   *   *

Все приходящие, без исключения, должны были похвалить приобретённое, превозносить его качества и достоинства, выражать удовлетворение по поводу его стоимости («тебе повезло — так дёшево купил!..»), подчёркивать уместность, необходимость именно этой покупки; критические замечания совершенно не допускались.

*   *   *

Следуя принятым нормам, хозяин и члены его семьи, напротив, принижали достоинства приобретения. Уместными, этикетными считались заверения хозяина о том, что он собирался купить нечто иное, что данная покупка случайна, что он за неё переплатил, что купленный им конь, бык, кинжал или что-то иное ни в какое сравнение не идёт с тем, что вдвое дешевле раньше приобрёл Магомед, Гасан, Гаджи или кто-то из присутствующих.

*   *   *

Так же, без приглашения, навещали родственники и односельчане семью, в которой после значительного долгого отсутствия кто-либо вернулся. Отсутствовавший одаривал посетителей небольшими подарками, ценность которых зависела и от причины отсутствия, и от успеха предприятия, и от общего материального благосостояния этой семьи, а также от степени родства и личной близости прибывшего и посетителя. В этом вопросе от хозяев требовалась особая тактичность. Если такие подарки, как сладости, фрукты, табак, папиросы и проч. преподносились открыто, при всех, то более или менее ценные подарки — отцу, брату, дяде, соседу, другу  — дарились с глазу на глаз, чтобы не вызвать у других чувства обиды.

*   *   *

Дарить что-либо отсутствующему не полагалось.

*   *   *

Если прибывший вернулся из плена, из заложников, из изгнания (канлы) и т.п., подарки от него, разумеется, не ожидались. О перенесённых им тяготах прибывший особенно не распространялся: сразу же после приветствий он обычно рассказывал о нравах людей на чужбине, о виденных им диковинах, о занятиях населения других обществ, государств, о ценах на скот, хлеб, продовольствие, продукты и т.д.