Заблудшие и заблуждения

Наблюдая за происходящим  в республике, не могу избавиться от наваждения, что, бредя по улице Коркмасова вдоль Второго рынка, мы напоролись на уличный лоток добрых людей из Москвы. И в поисках лучшей жизни решились сыграть с ними в напёрстки. Сюрреализма этой забавной картине добавляет наше яростное желание непременно сорвать куш. Ведь это не нас послали Владимиру Васильеву в качестве духовно-материальной паствы, а напротив, его нам — в качестве сочного и вкусного Джеймса Кука. И мы обязательно должны его съесть. Желательно вместе с республиканским бюджетом и дополнительно выбитыми самим же Васильевым федеральными субвенциями. Иначе неуважение сплошное получается и поругание святых наших адатов гостеприимства.

Конечно, по этому поводу есть великое множество мнений. Но, предваряя вашу мысленную дискуссию с автором этих срок, предварительно всё же прошу погуглить в Интернете на тему картин Босха. Чтобы понимать — наши братские объятия, хинкалы, лезгинки, гунибы и дербенты прекрасно умещаются в кругах нашего ментального ада. Став заложниками собственных надуманных стереотипов о нашем невероятном мужестве, о неисчислимом гостеприимстве, о вековых традициях чести, о неслыханном трудолюбии, мы жаримся на огне общественного презрения и брезгливости — стоит нам выехать дальше Кизляра. Даже, казалось бы, наши, родные, ногайцы — давно уже с надеждой жмутся к Ставрополью, чего уже говорить о москвичах. 

Безусловно, как и всякие афроамериканцы, называть себя «ниггерами» вправе только мы сами. И всякого рода здуновы должны быть за такую наглость наказаны, даже если эта «наглость» — не более чем провокационная выдумка. А как иначе доказать, что мы имеем право на толику из бюджета? Дескать, сорвутся негры с цепи, если надсмотрщик не плеснёт похлёбки в нашу украшенную кубачинским орнаментом миску. 

Давайте разберёмся.

За последние три десятка лет аборигены Дагестана успели поносить и тесные пиджачки либералов, стремящихся к извечной для нас демократии, и подвернуть широкие штанишки, как и положено правоверным мусульманам, и портретов Путина на площади понаставить — сугубо из глубочайшего патриотизма и российского суверенитета для. Примерив все возможные заблуждения, мы, как барышня у шифоньера, не знаем, что сегодня надеть. 

Но кто мы, дагестанцы, на самом деле? 

Мы — это те самые бессребреники профессора-интеллигенты (по словах некоторых экзальтированных авторов) из брезгливости не приближавшиеся к коррумпированной власти? Либо всё-таки заблудшие аборигены, устроившие вакханалию даже из торговли кандидатскими и докторскими диссертациями про все возможные виды бабочек-жужелиц? Бабуины из ужасающего цирка по восхвалению всех возможных несправедливостей и пороков, открыто демонстрируемых местными микродеспотами? 

Или это не мы смиренно и скопом платим за оформление инвалидностей, даже если они нам трижды положены? И не мы закрываем глаза на воровство денег на лекарства для смертельно больных? Удивительно, но это всё делаем именно мы. И все мы об этом знаем, и продолжаем самих себя любить и собою кичиться. И нам, значит, можно. А здуновым нельзя, потому что они нас не любят. И не имеют права говорить о том, что мы погрязли в лицемерии, воровстве и натуральном идиотизме.

И в этом наше откровение. Мы можем клясть, вопить и визжать о том, что плохие москвичи не любят нас у себя в общефедеральной Москве. И тут же орать о том, что плохие татары не уважают нас в нашем же самостийном Дагестане. Мы требуем равного отношения к себе на всей территории России, но не готовы принять правителем любого иного россиянина. И всё это лишь потому, что эти присланные в Дагестан россияне не желают слушать нашу пургу... 

Ту самую пургу, которую привыкли гнать с каждой трибуны и в каждом отчёте-докладе. Та, что долгие годы считалась эталоном чиновничьей мысли. Ведь мы все себя любим, уважаем, а значит должны безгранично верить друг другу, даже понимая, что человек напротив заведомо врёт. И так ведь во всём – начиная от обвеса при покупке картошки на рынке и заканчивая воровством на поставке томографа в больницу для онкобольных. Посмей на рынке поймать за обвесом торговку, и она начнёт тебя проклинать. Не потому – что поймал, а потому – что не уважаешь. И это нормально. Для нас. 

И варяги подстраиваются, как могут. Проводят отборы в кадровый резерв, говорят о том, что будут опираться на местные кадры, кого-то даже трудоустраивают. Советниками и помощниками. Кто-то же должен чай наливать и подносить документы. Без шуток: научившись наливать чай, мы сможем претендовать на право принятия простейших решений. Надо лишь понимать, что дрессировка — процесс длительный и порою болезненный. Помня при этом, что сахара дрессированной лошади всегда достаётся больше, чем ломовой. 

Но так ли мучителен этот обратный процесс приучения к труду, если мы столь легко выучились ожидаемый от нас труд симулировать? Как оказалось, весьма. «Черти!» — вопили в кулуарах наши самые телеэкранно работоспособные чиновники, с испариной на почтенных лысинах выходя с совещаний в оргпроектном управлении Белого дома в бытность появления в его стенах первых «варягов». Однако, пребывая в аду, глупо удивляться, если тебя начали поджаривать. 

И глупо воевать с отдельными «чертями», если многоликий опосредованный сатана, наконец, решил поднять среднюю по преисподней температуру. Ведь понятно, что градус будет расти, органично сопровождая собой выплавку новой расы россиян, готовой к противопоставлению себя всему остальному миру. В царстве единой трактовки тотального двоемыслия даже углубленное изучение родных языков вскоре начнёт вызывать нездоровый интерес компетентных органов. Любовь к иностранцам станет заведомо преступлением. А потому пора отбросить стереотипы про татар и варягов, забыть мнимую национальную гордость и поклонение костям павших в боях с колонизаторами предков. В Дагестан пришла Россия, и это не царский строй, и даже не коммунизм. Перед нами разворачивается совершенно новая цивилизационная формация, столь же гибридная, как и войны, которые она уже ведёт. Кого эта данность не устраивает, должен, наконец, отбросить заблуждения и подумать о своём будущем прямо сейчас. К примеру, в Киеве. 

Наш атомоход начинает погружение в новую реальность...