В Агвали на ПМЖ

Надежда Фролова слегка переживает. «Мусульманка, — говорит она, — должна быть скромной и незаметной, а вы тут у меня интервью брать собрались». Однако же поправляет хиджаб, расправляет длинное платье, садится на лавочку и, улыбаясь от уха до уха, начинает рассказывать о том, как судьба, надежды и наивность привели её, простую учительницу английского из Ржева, в Цумадинский район, где она планирует учить школьников, а пока на спортбазе Абдулманапа Нурмагомедова старается разговорить борцов. «Я учу их английскому языку, чтобы, участвуя в пресс-конференциях, они не опозорились. Стараются ли? Не все. Но те, кто мечтает стать чемпионом, — очень», — делится впечатлениями Надежда. Она кажется немного наивной, немного блаженной, немного не от мира сего.

Её поступки выглядят странно и нелогично. Мы договариваемся встретиться ещё раз через год, чтобы посмотреть, куда заведёт её судьба. А пока пьём травяной чай, жуём сыр, смотрим на скачущих у нас под ногами кроликов и болтаем о том, с чего всё началось.

…Вообще-то я родилась в Башкирии, где и окончила факультет иностранных языков местного пединститута. Потом жила в Москве, следом — в Московской области, а уж затем перебралась в Ржев, где устроилась на работу учителем.

Ржев — это… Не очень там хорошо, мягко говоря. На бумаге, скажем, у тебя зарплата 45 тысяч рублей, а выдают тебе 15. Откроешь рот — и ещё хуже становится. А я рот открывала. Подрабатывала репетиторством — это помогало, но потом вдруг поняла: свободного времени у меня вообще не остаётся, а как без него жить, когда у тебя двое детей? Ещё — наркотики. В Ржеве полно наркоманов! В общем, накопилось разное. Плюс, оказалось, что в Ржеве на 70 тысяч населения ещё и практически нет мусульман, а я как раз приняла ислам. Это в Москве случилось — в мечети на проспекте Мира. Хотела даже имя себе поменять — думала Хадиджей стать. Но мне не дали. Сказали, что Хадидж и без меня много… Так вот. Соответственно, в Ржеве было совершенно непонятно, где молиться, где мясо халяльное покупать, как ходить по улицам в мусульманской одежде, чтобы на тебя все не смотрели, как на какую-то диковину.

Может, вопрос этот и звучит практически интимно, но: с чего вы вообще решили принять ислам? Жених надоумил? Муж?

У меня на тот момент ни жениха, ни мужа не было! Я много лет была православной, в церковь ходила, но, живя в Башкирии, с мусульманами всегда много общалась. Они, впрочем, тут тоже ни при чём, потому что мои подружки-мусульманки были такие… Хорошие, но легкомысленные. Перелом случился в Ржеве: в колледже, где я работала, училось много мальчиков-спортсменов. И всё начало прошлого сентября я только и слышала, что их разговоры о бое Хабиба и Коннора… Кто это такие? Дай, думаю, посмотрю бой. Посмотрела и такую силу, идущую от Хабиба, почувствовала, что… Короче, оттуда у меня решение стать мусульманкой и пошло. Коран почитала, другую литературу. Раньше-то я думала, что ислам и православие — это религии совершенно противоположные, а оказалось — нет. Только у мусульман вера куда сильнее. В храм ведь кто в основном ходит? Бабушки, которые смерть уже чувствуют и понимают, что пора грехи замаливать, или какие-то несчастные люди. А в мечетях, наоборот, молодёжи полно — такой, знаете, с правильным образом жизни. Ну и — покрылась я.

Интересно, дети ваши по этому поводу что сказали? Посмеялись? Поплакали?

Мой младший, кажется, даже внимания не обратил на мой новый внешний вид. А старший посмотрел-посмотрел и сказал: «Не, я мусульманином не стану!» Но я ж и не настаиваю. Ответила ему тогда: «Посмотри, как у тебя сложится жизнь в Дагестане. Если изменится в лучшую сторону, так тоже мусульманином станешь, думаю». Пока он доволен. Познакомился с Хабибом, с его папой Абдулманапом, в спортлагере которого я пока преподаю.

А ваши «коллеги» по прошлой вере?

Ой, они пока про это не знают. Но, подозреваю, бабушки из церкви меня вряд ли поймут.

Не сомневаюсь. И вот тут как раз и хотелось бы поговорить поподробнее, потому что не каждый же день учительницы из Ржева перебираются в Цумадинский район. Как всё произошло? В очередном приступе прекраснодушия вы купили билет Ржев–Махачкала?

Ну, это совсем уже наивно и глупо. Перед тем как купить билет, я сначала всё разузнала.

Про обычаи, традиции, нравы?

Нет. Про наличие в Дагестане вакансий учителей английского языка. Оказалось, что их аж 77. Мне даже прислали список школ — мол, выбирайте любую. И я выбрала.

Почему именно школу в Агвали?

Попробую объяснить. Во-первых, я очень люблю стихи Расула Гамзатова…

Он родился в Хунзахском районе, а Агвали — райцентр Цумадинского.

Зато он много писал про горы! А, во-вторых, в Цумадинском районе много спортсменов. И Хабиб отсюда, а он — мой кумир. И я подумала: вот он шанс поехать на его родину, а то и увидеться! Я же про него даже стихи сочинила… Я как с Абдулманапом Нурмагомедовым-то познакомилась? В инстаграм он написал про то, что был в Москве на книжной ярмарке, где не увидел достойных книг, представляющих Дагестан. А я ему: «Я написала стихи про ваших бойцов и хочу, чтобы вы и они с ними ознакомились!» Прислала ему стихи. Он подписался на мою страницу…

Ой, я ж вообще о другом хотела рассказать! Я написала письмо в министерство образования, после чего со мной связалась Барият Мухудадаевна — консультант дагестанского Минобразования, которая и пригласила меня в Агвали, рассказав, что здесь хорошо и безопасно.

Надя… Вы, в принципе, понимаете, что Агвали, где вы планируете учительствовать — это совсем не Ржев и, тем более, не Москва? Что тут своя, так скажем, специфика имеется?

А в чём тут специфика?

В менталитете, образе жизни, понятиях, языке, возможностях, уровне образования для ваших детей… Список продолжить?

Ой, не надо, потому что пока это всё для меня не очень понятно. Пока не начался учебный год, я в Дагестане практически как в отпуске. Природа здесь… да… Мне хорошо, потому что мне все грехи отпустились… А вообще, я думаю, что в Агвали не останусь.

То есть?

Мне сейчас предлагают преподавать уже не в Агвали, а на родине Хабиба — в ауле Сильди.

Там многие дети на русском плохо говорят. Интересно, как вы их английскому научите.

Абдулманап Магомедович мне предлагает там как раз ещё и русский детям подтягивать. К тому же, в Сильди я буду себя чувствовать в совершенной безопасности. Что со мной может случиться в ауле Хабиба?! Хотя, конечно, некоторые меня пугают, что меня там запрут дома в качестве третьей или четвёртой жены.

Я как раз хотел вам про это сказать. Вы как, кстати, замуж тут не собираетесь выйти?

Есть такие планы! И то, что муж может заставить меня бросить работу и сидеть дома и рожать детей, меня совершенно не пугает. Я готова! Потому что, если честно, работать ради того, чтобы зарабатывать деньги на пропитание, мне надоело. Хочется, чтобы уже кто-то сказал: «Сиди!»

На примете кто-то есть?

Есть.

Вы себе жениха за три недели успели подобрать, что ли?

Ну… Так… Но я к нему ещё присматриваюсь, хотя в голове у меня образ идеального дагестанского у меня уже есть. Он должен быть: а) успешным, б) спортсменом, в) хорошим человеком, г) способным меня понимать и д) готовым иногда куда-то выезжать — хоть в ту же Москву.

Спортсмен — это обязательное условие?

Нравятся мне спортсмены! Осталось, правда, ещё научиться хинкал готовить. Спортсмены-то местные поесть любят — особенно мясо и тесто.

Аварский язык-то учите?

Он, оказывается, такой сложный! Я почему-то думала, что он мелодичный, ближе к французскому, а он таким жёстким оказался. Так что пока туго идёт. Но кое-что я уже могу сказать.

Слушайте… без обид, ладно? Потому что я сейчас вот что вам скажу: принимать ислам, ехать в горы, переезжать в крошечный аул и выходить там замуж — это ваше право и ваш выбор. Но вам не кажется, что это нечестно по отношению к вашим детям? Может, они хотят от жизни совершенно другого?

Чего они хотят? Когда мой сын пришёл домой, отметив окончание восьмого класса, от него пахло пивом. В Ржеве это нормально. Как и курить в этом возрасте. Там и учителя курят. Как я одна могу всему этому противостоять? А в Сильди такого нет. Да, здесь нет возможности дать детям образование того же уровня, как в Москве, но это только пока, потому что Хабиб привлекает сейчас в своё село большие инвестиции… У меня подружка есть, она фитнес-инструктором работает. Так уже она мне сказала: «Если в ауле всё будет хорошо, зови и меня туда учителем физкультуры!» Почему бы и нет?

Каким вы видите будущее своих детей? Вот если конкретно.

Я хочу, чтобы они выросли здоровыми людьми. И сильными — морально и физически. Я хочу оградить их от наркотиков, сигарет, алкоголя. А информацию и знания при наличии интернета можно получить везде.

Вашему старшему сыну…

…15 лет. И он будет учиться, и заниматься спортом под руководством Абдулманапа в Махачкале. А жить — в общежитии. Пусть попробует годик, а потом, как окончит 9 класс, будем уже решать: приедет ли он ко мне, останется ли в Махачкале или уедет к бабушке. Но я надеюсь, что он бойцом всё же станет.

Как отнёсся к переезду детей в Дагестан их папа?

Я предупреждала его… Он живёт с другой женщиной, нам вообще никак много лет не помогал, с сыновьями практически не общался, влияния на них никакого не имел, поэтому ни мы, ни он ничего с нашим переездом не потеряли.

Себе вы шанс на отступление оставляете?

Конечно! Пока квартиру в Ржеве я не продаю, а буду сдавать. Но всё равно в моих планах — остаться тут надолго. У меня большие планы. Про выйти замуж я уже сказала. Ещё хочу, используя свои знания английского, проложить в Сильди, так сказать, туристическую тропу, работая с людьми, которые приедут на родину Хабиба. И этим обогатить и Россию, и Дагестан, и себя, и своих детей. В этом я тоже вижу свою миссию…

Фото: Катя Дериглазова