Этика этноса

Продолжаем публикацию материалов докторской диссертации ученого и этнографа, профессора Сергея Абдулхаликовича Лугуева «Традиционные нормы культуры поведения и этикет народов Дагестана. XIX – нач. XX в.»

В дагестанских обществах бытовало такое наказание особо провинившегося, осуждённого общественным мнением человека, как неприглашение его к коллективным джамаатским работам, иногда и прямое отстранение от них.

От члена общества, участвующего в коллективных работах, требовалось уравновешенное состояние. Проявления, а тем более демонстрация, подавленного состояния, эмоционального дискомфорта, угнетённости, раздражительности и прочих отрицательных настроений здесь считались неприличными. 

Вызвала бы, по крайней мере, недоумение окружающих и чрезмерная оживлённость участника коллективной работы, проявление высокого эмоционального настроя.

Нарушением элементарных этических норм считалась и неопрятность в одежде любого из собравшихся. Подтянутость и опрятность были непременными требованиями внешнего вида мужчины и женщины, юноши и девушки при любых собраниях, в том числе и при коллективных работах.

*   *   *

При этом мужчина, в процессе работы оголившийся по пояс, снявший папаху, обувь, вызвал бы не меньшее недоумение окружавших, чем женщина, работающая без платка, в одном чухту. То и другое мужчины и женщины могли себе позволить только каждый в своём кругу: мужчины — если поблизости нет женщин, и — наоборот.

*   *   *

Принимая участие в коллективных работах, вышедшие на них неукоснительно придерживались традиционных этических норм. Например, от члена общества требовалась максимальная самоотдача в работе, ожидалось полное приложение как умений, навыков, так и физических сил. Только показаться, только присутствовать, обозначиться, особенно не напрягаясь, — считалось недопустимым.

*   *   *

Участник коллективных общинных работ или оказывающий помощь односельчанину словом, жестом, намёком, не позволял себе стать в позу делающего одолжение, жертву­ющего своим временем и усилиями. Поведенческий критерий был один: работать как «на себя», как в своём хозяйстве, и даже лучше.

*   *   *

Совершенно не соответствовало традиционным нормам трудового этикета выпячивание кем-либо своего умения, сноровки, физической силы и тем более — высмеивание чьего-либо неумения, неловкости, физической слабости.

*   *   *

Пройти мимо работающего человека, особенно группы работающих людей, и не предложить им помощь считалось в высшей мере недопустимым. Это требование усиливалось, если занятый или занятая работой, были людьми преклонного возраста. В такой ситуации этикетного предложения своей помощи было недостаточно — обычай требовал от проходящего, пришедшего хоть ненадолго включиться в трудовой процесс, особенно если работа требовала физических усилий.

*   *   *

В случаях, если работой, которая требовала большой физической нагрузки, занята была пожилая женщина (например, колкой дров, переноской в своём дворе тяжестей, ремонтом строения и др.), включение в трудовой процесс любого проходящего, подошедшего считалось обязательным. Таким же образом поступал взрослый, совершеннолетний член общества, джамаата по отношению к физически слабому, нездоровому, увечному. При этом от члена общества ожидалось подобное поведение без «толчка извне», без просьб и напоминаний.

*   *   *

Жёсткое половозрастное разделение труда в дагестанских обществах исключало для мужчин занятие стряпнёй (например, тиндинское: «КIунтIалуб хъулухъи гьикIили ралалIо» — «Кухонный угол — не место для мужчины»; кумыкское: «оседлавший половник»; лакское уничижительное: «цIурихьулувух ццупIа» — «кухонное ничтожество» и др.), стиркой, хождением за водой, уборкой дома, присмотром за детьми, изготовлением молочных продуктов, зашиванием и латанием одежды.

*   *   *

В женскую сферу домашних забот и хлопот мужчина старался не вмешиваться, не делать замечаний относительно запаса продуктов, не околачиваться вокруг угла или комнаты, где готовилась пища, не заглядывать в кастрюли, котлы и т.д. «Помочь жене в её работе муж считает делом постыдным, и даже в случае болезни жены он ни за что не станет исполнять её работы, а обратится с просьбою к соседкам распорядиться и позаботиться о его хозяйстве», — пишет Н. Дубровин.

*   *   *

Уход за домашней скотиной осуществлялся и мужчинами, и женщинами: мужчинами — за конём и быками. Такие виды домашних производств и ремёсел, как все виды металлообработки, шапочное и сапожное дело, обработка кожи, выделка овчины, обработка дерева и камня были чисто мужскими занятиями. Чисто женскими считались все виды обработки шерсти и выделка сукон, войлока, вязаной одежды и др., золотное и серебряное шитьё.

*   *   *

Участвуя в полевых работах, мужчина пахал и сеял, занимался обмолотом урожая. Все остальные виды сельскохозяйственных работ выполнялись преимущественно женщинами; мужчины принимали участие в разбрасывании навоза и иногда в уборке урожая (вязали снопы).

*   *   *

В жёстком регламенте разделения труда были и регионально-этнические особенности. Так, например, для горянки переноска тяжестей на спине (на плечах) — исключительно женское занятие, а у кумыков переноской тяжестей занимались только мужчины. У них же, у кумыков (преимущественно у северных), подавляющее большинство полевых работ выполнялось мужчинами.

*   *   *

Производство керамики в сел. Балхар (лакское селение на территории даргинцев) традиционно было женским промыслом: мужчины брали на себя обязанности только по реализации готовой продукции. «Ни один мужчина, по обычаю, не имел права принимать участие в производстве (гончарных изделий. — С.Л.), — пишет по этому поводу Е.М. Шиллинг. — Даже случайное нарушение этого запрета считалось стыдом, а в некоторых случаях провинившийся штрафовался угощением за свой счёт шестерых членов из этого дома, где он поступил вопреки адату». Но в Южном Дагестане, а также в Кайтаге, напротив, это был преимущественно мужской промысел.

*   *   *

Традиция предписывала особое соблюдение этических рамок и этических отношений в торговле. Так, например, мужчина-дагестанец не занимался торговлей непосредственно на базаре молоком и другими молочными продуктами — за исключением сыра и топлёного масла. Осуждало общественное мнение и занятие мужчины торговлей предметами женского туалета, за исключением обуви, а также съедобными и лекарственными травами, красками, красителями, иглами, напёрстками, нитками, пряжей.

*   *   *

Для горцев Центрального Дагестана считалось предосудительным торговать на базаре садовыми и лесными плодами и ягодами; такой торговлей у кумыков, напротив, занимались преимущественно мужчины, у народов Южного Дагестана — и мужчины, и женщины.

*   *   *

Недоумение вызвала бы женщина-дагестанка, торгующая сёдлами и конской сбруёй, инструментами для металлообработки, а также соответствующим материалом (железом, полосами стали, листами жёлтой или красной меди и др.), холодным или огнестрельным оружием и т.д.

*   *   *

В XIX в. взаимопомощь носила не только кровнородственный, но и ярко выраженный соседско-джамаатский характер.

*   *   *

Соседская и родственная взаимопомощь (гьвай, марша, билка, мел, булкъа) добровольно и безвозмездно оказывалась в земледелии, садоводстве, животноводстве, в ремесленном производстве, при строительных работах, при организации семейных праздников и торжеств, исполнении похоронно-поминальных обрядов; проявлялась в поддержке сирот, вдов, калек и остронуждающихся, а также пострадавших от стихийных бедствий, падежа скота, бескормицы, пожаров и т. д.

*   *   *

 Обычно нуждающийся в помощи заходил к односельчанам, соседям, родственникам и в беседе, вскользь, как бы между прочим, давал понять, что предстоящие работы требуют дополнительных рабочих рук. Этого было достаточно, чтобы на следующий день кто-либо из этой семьи вышел на помощь нуждающемуся.

*   *   *

Если собравшиеся работали целый день, в полдень хозяин угощал их лёгкой закуской (хлеб с сыром, с кусками мяса, лепёшки, кислое молоко и проч. — в зависимости от достатка хозяина), а вечером кормил работавших горячей едой с мясом.

*   *   *

Если хозяин был несостоятельным, односельчане и родственники, зная о его возможностях, сами приносили с собой еду — у кого что было, которой коллективно угощались днём, во время перерыва, а вечером каждый ужинал у себя дома.

*   *   *

Чаще всего такая форма коллективной трапезы происходила при оказании помощи вдове, сироте (сиротам), хозяину, понесшему значительный ущерб (например, незадолго до этого пострадавшего от пожара) и т.п. Ничего унизительного во всём этом для хозяина с точки зрения традиционных этических норм не было.

*   *   *

Формы оказания помощи могли быть самыми различными. У сюргинских даргинцев, например, родственники хозяина, вынужденного зарезать корову (поломавшую ногу, побившуюся, сорвавшись с кручи, пострадавшую от камнепада и др.), покупали у него мясо, даже если нужды в этом не было.

*   *   *

Как и у всякого другого народа, группы этносов, у дагестанцев были праздничные дни. Этикетные ситуации, культура поведения, связанные с ними, составляли особую группу. От прочих этических традиций они отличались не только спецификой содержательной части, но и отказом от тех или иных форм повседневной культуры общения, этикета, порой — усилением акцента на отдельных сюжетах, на нормах общения второстепенных, не основополагающих.

*   *   *

Отмечались с той или иной торжественностью праздники семейные: свадьба, рождение сына, ребёнка, наречение, обрезание; перехода в новый дом; по случаю существенного приобретения, покупки — участка земли, сада, коровы, коня и др.; по поводу возвращения члена семьи после долгой разлуки и др.; праздники календарные: встречи весны, лета, зимы, проводов зимы; посезонно-производственные: начала выноса удобрений на поля, начала полива, первой прополки, начала и окончания жатвы, сенокоса, сбора фруктов и винограда, начала обмолота, праздник первой муки; животноводческие праздники: отгона и пригона скота, начала доения овец, начала сыроварения (овечьего), пуска барана к овцематкам, начала окотной кампании, кампании по стрижке овец и др.; праздники цветов, черешни, обряды вызывания дождя, прекращения дождя и вызывания солнца, обряд опахивания и др.; увеселительные собрания: мужские, женские, девичьи, совместные собрания юношей и девушек, праздник песен, выходы молодёжи за сбором цветов, трав, за цветной глиной и др.; религиозные праздники: окончания религиозного поста, убоя жертвенных животных в память умерших родственников и предков, день рождения Пророка и др.