История одной картины

У Надыра Хачилаева во дворе была клетка с тигрицей
 и кормили её живыми курами. 
Говорили, что она так зубы точит.
Надыр Хачилаев в какой-то момент был просто король Дагестана.
Человек он был удивительно сильный и необычный.
Рассказывать о нём нужно много и отдельно.
А в 1992 году он купил у меня с выставки в ЦДХ три картины.
Это была крутая история.
Была большая выставка на третьем этаже в ЦДХ. Она называлась АртМиссия. Сняли весь почти третий этаж, поделили на отсеки и выставились я, Тимур Сулейманов, Юля Иванова-Лихтман-Сулейманова, Жанна Клесникова, Юра Августович, и в отдельном зале повесили много офортов Аксинина. А еще получилось так, что в это же время во второй половине третьего этажа ЦДХ шла выставка Адиля Астемирова «Возможный ответ» и было вообще очень круто все и очень много гостей. В те времена всякие банки и бинкиры активно покупали живопись. И вот на этой выставке ко мне подходит Ибрагим, такой человек деловой и говорит, кароче Надыр хочет купить три твои картины.
Я говорю – какие?
Он говорит – вот эти и показывает на картины, а одну из них уже хочет купить какой-то банк ( друзья спонсора выставки). Спорная картина изображала такую божественную светящуюся колбаску и говна с глазами. Я уже тогда заметил, что в современном искусстве добрая традиция отдавать дань говну, и тоже сделал шедевр на эту священную тему. И конечно же именно картина с говном оказалась всем нужна и стала предметом спора. Мне объяснили, что картины уже отобраны и мне нужно лететь к Надыру в гости поговорить ну и за деньгами и дали билеты.  Ну что делать? Надо лететь. 
Я прилетел в Махачкалу внезапно на пару дней. Меня встретили.  Серебистый шестидверный мерседес ручной зборки купленный кажется у короля саудовской аравии.
Мне объяснили, что Надыр сегодня занят и за мной приедут завтра и завезли к Юле с Рамазаном. У Юли собрались друзья, выпили и сказал, мне страшно, потому что из-за торговли с банкирами цена на работу выросла и я приехал к Надыру получать миллион рублей. 
Ничего не бойся – сказала бесстрашная Юля – он у меня тоже покупал и сюда приезжал. Он конечно страшный – Шерхан. Купил несколько картин сразу и сказал что завтра пришлет деньги. 
И спросил меня – веришь? Или ты думаешь, что я их могу просто все забрать? 
А я сказала, что на любую силу найдется другая сила! 
А ты философ - он долго смеялся и прислал деньги и цветы. 
Он закончил лит институт – сказал я.
 –Чо, ты думаешь, он тебе Бодлера будет читать? Зачем ему платить, если он может просто у тебя всё забрать? – сказал Юлад и протянул мне лимонку. 
Я волновался и пил коньяк, все курили, смеялись… Махачкала… 
На следующий день за мной приехала машина и меня отвезли к Надыру в какой-то из домов, штабов, офисов и тд. Между кафе Космос и телевиденьем какой то большой двор.
Одноэтажные дома буквой п по переметру. Во дворе автоматчики. Все спокойно.
Меня провели по длинному коридору-лабиринту из смежных комнат в которых стояло много чёрной кожаной мебели и завели в большую приёмную со шкурами, коврами и оружием. В центре комнаты стоял огромный термос с кучей краников, он играл какую-то мелодию и наливал чай. Все пили чай. Несколько человек. Одно свободное место – кресло качалка. Я сел. За спиной у меня встал огромный бритый наголо человек с автоматом и начал слегка покачивать мое кресло. 
В тишине китайский термос играл полонез Огинского.
 Внезапно быстрой походкой вошел Надыр Хачилаев. 
Он посмотрел на всех и пригласил меня в ещё одну комнату – кабинет, где на дорогих коврах небрежно валялись пистолет и какая-то очень навороченная дорогая видеокамера, старый шкаф с хорошими старыми книгами. Дорогое старинное оружие на стенах. Каран и карты Дагестана. Жилище одинокого тигра. 
– Ибрагим сказал, что с картинами всё нормально – начал разговор Хачалаев. 
Что связывает тебя с дагестаном и с дагестанскими художниками? 
Спросил Надыр и я ответил, что я сам из Львова, но жил в Махачкале и в горах в Уркарахе. - Из Львова...- задумался Надыр - там братишка мой мой служил,- сказал он с грустью.
А сейчас что рисуешь? Спросил Надыр. 
Я сказал, что сейчас читаю книжки по Каббале и делаю серию акварелей с символами. Надыр зудивился и сказал, что есть такое лакское селение Кабала.
В этот нашу бесседу прервали.
К дому подъехали какие-то машины.
В комнату вошел лысый с автоматом и кивнул Надыру. Они быстро вышли. 
На кого-то из надыровских людей наехали кажется чеченцы и этот человек пообещав им откупиться деньгами, бабами и водкой, со словами поехали ко мне и сейчас вам все будет привез этих бандитов к дому Надыра. Это был какой-то дальний родственник дурачек с несчастливой судьбой.
На день рождения Надыра он подарил Надыру чёрного барашка, а к концу веселья барашек исчез, наверное, убежал куда-то, но все говорили, что это очень плохой знак.
И вот этот человек привез на хвосте каких-то бандитов из Каспийска.
Я наблюдал эту сцену из окна.
Надыр и неколько человек быстро приближались к машинам.
Возле машин стояли чеченцы и курили.
У одного в руках была сабля. Она играла на солнце арабской вязью. Он улыбался.
Когда Надыр приблизился, он неожиданно взмахнул саблей и хотел ударить Надыра.
Надыр сделал резкий шаг вперед и выхватил пистолет, и понимая, что не успевает выстрелить выбил дулом пистолета этому человеку глаз.
Налетели люди Надыра и всех завалили. Двое чеченцев успели прыгнуть в машину и за ними послали погоню. Остальных участников спектакля увезли в горы и больше их никто не видел.
Надыр зашел в комнату с целлофановым блоком в котором были запаяны деньги. Разорвал его. Выдал мне миллион. Сказал, что ему надо сейчас разобраться с этим делом и он извиняется за прерванный визит. Я молча пожал руку и ушел. Я засунул свой первый в жизни миллион за пазуху и шел пешком по Махачкале от кафе Космос в район Трех Поросят. Я шел через город солнечным утром, и летний ветер шептал мне: нужно выпить. Миллион рублей в то время стоил 15 тысяч долларов.

Потом мы встретимся с Надыром еще несколько раз в Москве и на каком-то кремлевском вечере, посвященном Дагестану, Надыр познакомит нас с Кабзоном и Вединеевой и закажет Тимуру картину, про своего отца - старого чабана, который сидит на берегу моря и смотрит на камни валуны и морские барашки, отражаясь в воде, превращаются в барашков настоящих.