Фадик Мугулов: «Не вижу стратегии развития»

    Послание Президента России В. Путина Федеральному Собранию РФ от 15 января 2020 г. дало старт новому циклу системных изменений в политической, экономической и социальной жизни страны, в том числе на региональном и муниципальном уровнях. Можно только строить догадки, почему Владимир Путин именно сейчас предложил все эти изменения и принял отставку предыдущего правительства страны, а не предложил их раньше, например, после президентских выборов 2018 г., в спокойной обстановке. По той спешке и по той форме предполагаемых процедур принятия нынешних поправок к Конституции РФ складывается впечатление, что внутри страны и на международной арене что-то пошло не так, вопреки ожиданиям и прогнозам. Например, были поставлены цели роста и развития РФ, в результате которых по объёмам валового внутреннего продукта, а также по ряду показателей уровня жизни населения страна должна была войти в первую «пятёрку» стран мира. 
    На деле же по итогам реализации национальных целей и национальных проектов в 2019 г. экономический рост пока минимальный (1,3 %), реальные доходы населения не растут, а многие социальные проблемы только нарастают, становятся кричащими. И это на фоне фактической дисфункции исполнительной власти. Ясно также, что без экономического роста и развития многие другие «хотелки» тоже невозможны. А экономические прогнозы многих серьёзных специалистов показывают, что без продуманных решений из-за конъюнктуры на мировых рынках и из-за внутренних проблем на рубеже 2020–2022 гг. страна окажется в сложном положении, в условиях, когда бедная кляча экономики, как ни подгоняй, никак не хочет разогнаться и, главное, не может. В стране, по подсчётам экспертов, более 120 триллионов рублей денежных средств (средства бюджетов разных уровней и внебюджетных фондов, банковских структур, организаций и населения), а в экономике всего около 15 % из них используются как инвестиции. Так вопросы развития не решаются.
    Политические изменения в стране, конечно, назрели. У меня нет трепета перед нынешней Конституцией РФ, поскольку её навязала победившая сторона в 1993 г., выражавшая, как оказалось в дальнейшем, интересы транснациональных корпораций и местной компрадорской крупной буржуазии и олигархата. Но, тем не менее, она сыграла свою роль, обеспечив укрепление основ государственного строя и власти, стабильность и предсказуемость ситуации за истекшие годы и др. В то же время явно проявились также заложенные в ней изначально в потенции проблемы гипертрофированно избыточных полномочий главы государства, последовательного демонтажа федеративных начал страны и строительства фактически унитарного государства, экономического диктата центра над регионами (в особенности в области контроля использования природных ресурсов и источников формирования доходов бюджетов), зависимого положения судебной власти, слабой защищённости местных властей, гражданского общества, прав и свобод личности и гражданина и т. д.
    Складывается впечатление, что предлагаемые в настоящее время изменения в Конституции позволят частично перераспределить властные полномочия в Центре между ветвями власти, расширить определённым образом права регионов, окончательно пристегнуть муниципалитеты к госвласти и т. д. Сейчас, думается, Путин старается сбалансировать властные полномочия, в том числе в целях встраивания Госсовета в существующую систему в качестве «четвёртой ножки стола» для выработки стратегии развития. Насколько удачно у него это получится, покажет время. Однако, думаю, не всё получится, потому что предлагаемые новации скороспелы и в основном предполагают косметические изменения. Скорее всего, нас ждёт череда последующих изменений.
    Новое правительство страны во главе с М. Мишустиным объявило о существенной корректировке политики властей в целях обеспечения экономического роста и повышения уровня жизни населения на основе реализации национальных целей и приоритетных проектов страны. В новых подходах федерального центра к развитию страны просматриваются также: изменения в денежно-кредитной политике, развитие оборонного комплекса, в том числе оборонной промышленности, новые импульсы становлению цифровой экономики, стремление к налаживанию эффективного взаимодействия с регионами, ускоренное развитие автодорог и инфраструктуры, расширение мер по поддержке АПК и фермеров и т. д.
    Среди экономических новаций в первом ряду — меры по стимулированию рождаемости, для того чтобы приостановить процессы депопуляции: численность населения страны за последние два года сократилась более чем на 250 тыс. человек. Но, просто давая деньги за рождение детей, проблему не решить. Если в стране кризис или призрачные перспективы на будущее, молодые десять раз подумают, прежде чем завести даже первого ребёнка  в начале семейной жизни. Эксперты подсчитали, что государство выделит деньги на детей и предоставит определённые льготы (налоговые, субсидирование процентной ставки по ипотеке и пр.) на трёх детей в сумме примерно от 2,0 до 2,5 млн рублей. Этих денег и близко не хватит на содержание и воспитание детей, а также на создание для них условий, особенно, когда у родителей нет своего жилья и стабильной работы с достаточной оплатой труда. 
    Например, в Дагестане, даже по официальным данным за 2019 г., бедных около 470 тыс. человек, медианная заработная плата одного занятого (заработная плата специалиста) составила 19,1 тыс. руб., количество занятых ряд лет практически не растёт, безработных около 190 тыс. В этих условиях воспроизводство населения в республике тоже становится проблемой: рождаемость из года в год снижается, количество детей в семьях уменьшается, возраст вступления в брак увеличивается. 
Конечно, рожают детей для себя, но при растущей экономике: когда легко найти работу с хорошей зарплатой и можно купить жильё, — рожают с уверенностью в будущем. А если нет ни работы, ни жилья, то детей заводить опасаются. Обнадёживает, что в итоге олигархат тоже понял, что сейчас из-за проблем в экономике и растущей бедности молодые боятся рожать. При продолжении такой политики через 20–30 лет не будет ни рабочей силы, ни покупателей и даже населения, способного просто удержать территорию.
    Эти и многие другие вопросы не решаются без экономического роста и развития, поэтому президент вынужден был поменять правительство. Однако я опасаюсь, что и новое правительство страны не способно на подвиг: в сложившейся системе отношений устойчивый социально-экономический рост и развитие в сколько-нибудь длительном периоде невозможны по определению. Их не  обеспечить перестановкой фигур на доске — многих просто поменяли местами (одна и та же «колода кадров» всем изрядно надоела своей бесплодностью), и министрами оказались ряд бывших «контролёров». Чтобы ситуация изменилась кардинально, надо принимать системные решения.
    Во-первых, народ сейчас оказался на обочине общественно-политических процессов — последние остатки реальной власти были в сельских поселениях, но и они теперь иссякли. Нужно вернуть доверие к власти через честные выборы на всех уровнях, а через них — настоящую политическую конкуренцию за власть, чтобы отбирать в неё нормальных ответственных людей. Избиратели, гражданское общество должно иметь рычаги влияния на власть, вплоть до отзыва своих представителей в ней.
    Во-вторых, должна быть нормально выстроенная исполнительная власть, подотчётная перед законодательной властью и обществом. Поскольку система демократических выборов власти в Дагестане фактически сведена на нет и, соответственно, ликвидированы механизмы подотчётности власти народу, общество не обладает более даже формальными рычагами призвать власть к отчёту за результаты её действий или бездействия. В республике за последние 10 лет сменилось четыре руководителя региона и семь правительств. За этот период были приняты проекты и программы по развитию региона и отдельных отраслей экономики, в том числе долгосрочного характера. Достаточно решений для региона принято и на федеральном уровне. Однако никто из руководителей региона и правительства не отчитался о результатах соответствующих программ и проектов, не названы причины, почему они не были выполнены. 
    В-третьих, должны быть реформированы судебная система (к примеру, сейчас у судей явно обвинительный уклон, и это никуда не годится), а также правоохранительная система с её гипертрофированной ролью в обществе и власти.
    В-четвёртых, в самой экономике необходимо срочно реформировать денежно-кредитную и налоговую систему (в приоритете только фискальная функция), обеспечить инвестиционную привлекательность экономики. Такую налоговую нагрузку, как сейчас, ни население, ни бизнес долго не выдержат, она постепенно должна меняться в сторону регулирующей и стимулирующей. Власти много лет говорят про стабильность налоговой системы, хотя очевидно, что налоговая нагрузка постоянно растёт, ежегодно добавляются какие-то, если не налоги, то сборы, штрафы или ещё что-то. Плюс тарифы ЖКХ и цены на продукцию ресурсоснабжающих отраслей, которые тоже растут без конца, и непонятно, из чего они складываются, — их аппетиты давно надо было ограничить.
    В-пятых, срочно надо повысить эффективность использования бюджетных средств и формировать бюджеты развития на всех уровнях.
    Все знают про необходимость системных мер против коррупционного навеса по всей стране (из квартир чиновников вытаскивают десятки миллиардов рублей), против давления на бизнес в связи с избыточными правами правоохранителей. Должны быть приняты решения по банковской системе, которая перестаёт чувствовать интересы экономики, предпринимателей и населения. На днях по инициативе Уполномоченного по защите прав предпринимателей республики состоялась встреча бизнесменов с представителями правоохранительных, налоговых и банковских структур. На этой встрече было подтверждено наличие серьёзных проблем с приостановлением налоговыми инспекциями операций по банковским счетам и блокировкой банками счетов клиентов якобы в связи с ужесточением соответствующих требований или по каким-то надуманным основаниям, что просто убивает бизнес. 
Много проблемных вопросов в этом плане и во взаимоотношениях бизнеса и населения с «треугольником проблем»: налоговики –  судьи – судебные исполнители. Пример из личного опыта: налоговики начислили налог на имущество за несуществующую недвижимость, мировой судья вынес решение о взыскании соответствующей суммы задолженности без присутствия ответчика, а судебные исполнители взялись за исполнение. С этим сталкивались многие семьи предпринимателей. Бремя доказывания (с материальными расходами и моральными издержками) абсурдности ситуации возлагается при этом на ответчика, хотя с самого начала всё можно было выяснить самим налоговым органам через систему Росреестра.
    Да, есть террористы и коррупционеры, и с ними надо бороться. Но в итоге так доборолись, что подкосили всю дагестанскую экономику: фактический разгром банковской системы республики есть результат, в том числе перекрытия каналов финансовой подпитки терроризма и экстремизма. В нормальном обществе для этого и существует правоохранительная система, чтобы преступления выявлялись в зародыше, а не создавались проблемы миллионам людей. У нас предоставили избыточные права силовым структурам, налоговикам и банковской системе, придав не присущие ей функции за пределами аккумулирования свободных денежных средств организаций и населения, кредитования и расчётно-кассового обслуживания клиентов. Хорошо, приостанавливайте операции, блокируйте счета! Но, если выяснилось, что никакого преступления или нарушения нет, тот орган, который принимал решения, должен компенсировать пострадавшему материальный и моральный ущерб от неправомерных действий, как это происходит во всех цивилизованных странах. 
    Для того чтобы экономика работала, необходима реформа банковской системы, начиная с Центробанка. Деньги нужны — в обороте! Сейчас в Дагестане кредитов и наличных денег мало, в разы меньше, чем, например, в сопоставимом по размерам экономики соседнем Ставропольском крае. Соотношение валового регионального продукта и денежной массы в республике в настоящее время более 6 раз, а в целом по стране в 2–2,5 раза; в среднем по стране из денежной массы 20 % составляют наличные деньги, а в Дагестане только 5 % наличных денег в обороте; дагестанский бизнес получает кредитов всего на 3,5 миллиарда рублей в год, а, например, в соседнем Ставропольском крае в 10 раз больше. Как могут развиваться бизнес или расти доходы населения, если нет ни кредитов, ни достаточных, в том числе наличных, денег? Экономика республики до 2018 г. была «высушена». Только за последние два года положение начало выправляться, но оно всё ещё далеко от нормального. Получается, что боролись с преступниками, а ударили по всем дагестанцам. В том числе и из-за этого в республике экономика начала входить в пике в 2012–2014 гг. — раньше, чем российская. 


    Нынешний общий кризис своими корнями уходит во вторую половину 80-х, а серьёзный масштаб он приобрёл, начиная с 1992 года. С тех пор, по большому счёту, каждый следующий руководитель региона ситуацию серьёзно не менял. И у властей Дагестана и у федеральных властей не нашлось времени, средств и политической воли ни на системные и структурные реформы, ни на стратегическое планирование, ни на санацию предприятий, антикризисную программу или модернизационный проект для региона. Мы как республика только выживали в условиях запрограммированной отсталости, под прессом государственно-бюрократического давления и кланово-коррупционных и национально-тухумных схем решения общественно-политических и социально-экономических проблем. 



    Есть такая закономерность: когда начинает рушиться система, в каждом отдельном звене не чувствуется то, что происходит в целом. А когда события выстраиваются в цепочку, происходит синхронизация составляющих и — коллапс. Мы как раз попали в такую ситуацию. Вот почему в Центре решили, что дагестанцы заигрались и пора переходить к «внешнему» управлению. 
Не люблю говорить о конкретных личностях, не зная, как принимались те или иные решения. Но Дагестану был необходим такой человек, как Владимир Васильев. Мне импонирует, что он спокоен, сдержан, лишнего не говорит, хотя по опыту далёк от экономических и социальных вопросов региона, для него такая работа, думаю, в новинку. Конечно, многие вопросы не он сам готовит, от команды многое зависит, а она, на мой взгляд, не во всех звеньях соответствует месту, времени и объекту управления: там много людей из правоохранительных органов, относительно мало людей с системными взглядами и навыками практической работы. 
    Управлять республикой в современном динамичном мире непросто и от властей республики, кроме компетентности, оперативности и мобильности, требуются ещё существенные усилия и неординарные способности работы в условиях наличия системных противоречий в управлении страной. Но я очень болею за интересы республики, поэтому внимательно отслеживаю итоги работы по разным направлениям, а они не складываются в одну картину.
    Нет сомнений в том, что в общественно-политической и социально-экономической сферах в Республике Дагестан наблюдаются позитивные изменения. По ряду направлений эти изменения стали даже весьма заметными. Произошёл существенный рост бюджетной обеспеченности республики: по удельным расходам на душу населения мы уже опередили Ставропольский край; резко сократились воровство и хищения средств бюджетов и внебюджетных фондов; увеличились поступления разного уровня налогов и сборов; повысились заработные платы государственных и муниципальных служащих; растут государственные и муниципальные инвестиции, которые стимулируют оживление в строительной отрасли, в том числе через строительство школ и детских дошкольных учреждений, дорог и других инфраструктурных объектов, объектов благоустройства с обоснованным сокращением (иногда в разы за счёт снятия коррупционного навеса) сметы объектов; во многом наведён порядок в закупках (в частности, лекарственных средств для медицинских учреждений) с существенным ростом суммы заключённых контрактов и т. д. И это хорошо, поскольку появилась надежда, что происходит перелом негативных тенденций и что мы постепенно отходим от края.
    В то же время масштабы, глубина, а также скорость происходящих изменений очевидно неудовлетворительны.
    Не вижу пока общей стратегии развития РД. Это значит, что «пазлы» решений пока не сложились. По некоторым заявлениям членов правительства «Стратегию–2035» должны были принять ещё в ноябре прошлого года, однако её до сих пор нет. Единственный документ, по которому можно судить о среднесрочных планах — это программа деятельности правительства Республики Дагестан до 2024 года, утверждённая в феврале прошлого года. Я её внимательно прочел: ни одну нашу проблему эта программа не решает, она рассчитана, наверное, на то, что есть 2–3 % роста ежегодно, и их хватит, чтобы отчитаться. Несерьёзность подходов, заложенных в программе, проглядывается даже в том, что инвестиции при этом растут темпом, немного превышающим 2 %. При таких инвестициях даже намеченные — более чем скромные — цели недостижимы. Если команда Васильева действительно хочет распутать клубок проблем и противоречий, нужна реальная программа по выходу из кризиса. 


    Понятно, что кардинальные перемены в республике возможны только на основе фундаментальных решений на федеральном уровне. Сама по себе республика не имеет достаточных объёмов основных активов и денежной массы для осуществления приемлемых инвестиций и расширения производства; средняя заработная плата и бюджетная обеспеченность на душу населения одна из самых низких по стране. Как результат, платежеспособный спрос населения для стимулирования внутреннего рынка весьма ограничен. Полтора года назад я говорил, что без масштабной и всесторонней помощи Центра её выправление очень проблематично или потребует слишком большого времени и ресурсов, которых, к сожалению, нет. Поэтому отмечал необходимость принятия специальной «программы Президента РФ В.В. Путина по социально-экономическому развитию Республики Дагестан на период до 2024 года». Новый цикл перемен, новое правительство страны и высокая договороспособность главы республики дают надежды на принятие такой программы при надлежащих усилиях со стороны республики.
В то же время кое-что можно изменить к лучшему, опираясь даже на имеющиеся возможности. Иначе откуда взялись неиспользованные средства по национальным проектам (на строительство детских дошкольных учреждений, по субсидированию процентных ставок по кредитам и по другим направлениям поддержки малого и среднего бизнеса — более 800 млн руб.), неиспользованные льготы по налоговым вычетам за инвестиционную деятельность (по оценкам более 500 млн руб.) и др.
Материальной основой нынешней ситуации является резкое сокращение инвестиций и доходов населения, которые, в свою очередь, вызвали снижение инвестиционного и потребительского спроса. Нужна быстрая реализация системы мер по созданию нормальных условий для стимулирования инвестиций и роста спроса со стороны населения, в том числе через доступные кредиты бизнесу и населению. Это всё можно делать в рамках региона. У нас по нарастающей много денег изымается из оборота налогами (за последние два года только в республиканский бюджет дополнительно поступило налоговых и неналоговых доходов на сумму почти в 13 млрд руб.). Так давайте 10–20 % из дополнительных поступлений возвращать на поддержку предпринимательства: такой закон о встроенном механизме стимулирования бизнеса местный парламент имеет право и может принять, а эти средства могут использоваться, например, на то же субсидирование процентной ставки по кредитам, что позволит привлечь 10–15 млрд руб. кредитных средств в экономику. В отношении стимулирования спроса населения можно принимать такие же меры, при наличии желания это несложно сделать. 
Вместо этого республика не смогла использовать федеральные средства из-за неразработанности механизма предоставления субсидий на возмещение части процентной ставки для малого бизнеса. А между тем эти средства очень были нужны, например, мелкому женскому бизнесу на рынках, вынужденно привлекающему под очень высокие проценты кредиты микрофинансовых организаций. В том числе из-за таких решаемых в принципе проблем, бизнес сворачивается, даже не имея возможности оплачивать аренду торговых мест, налог на вмененный доход и страховые взносы — всего в размере около 36 тыс. руб. в год.



    Местные ресурсы на территориях муниципальных образований также позволяют стимулировать бизнес: в их руках земля и другие природные ресурсы, местные общераспространённые полезные ископаемые, имущество. Эти возможности тоже надо эффективно использовать, в том числе установлением разумных налоговых и арендных ставок.
    Однако в последние годы на 90 % шёл отрицательный отбор кадров. Теперь они не могут ни принимать грамотные управленческие решения, ни нормально реализовывать чужие. Во весь рост обозначилась проблема обновления: те, что есть — не справляются, новых — неоткуда взять.


     В 2008 году я начал свою общественную деятельность в «Союзе предпринимателей Дагестана» (ДРОО СПД). Его возглавляет Вагаб Бейбулатович Вагабов: более 20 лет назад он открыл республиканский центр поддержки предпринимателей и очень много сделал для развития предпринимательства в республике. В 2014 г. мы были одними из активных участников (вместе с торгово-промышленной палатой РД, ассоциацией фермерских хозяйств и сельскохозяйственных кооперативов, гильдией строителей СКФО и др.) консолидации предпринимательского сообщества и некоммерческих организаций республики вокруг АНКОРД «Единство и развитие» — объединили около 40 сообществ. Я был тогда одним из 5 сопредседателей организации. 
    Необходимо, чтобы в республике сложился каркас гражданского общества, способный отстаивать свои интересы, однако его формирование на уровне республики отстаёт. Процесс в этом направлении идёт, вкус у дагестанцев к такой деятельности есть, и ситуация их подталкивает к этому. Но проблема в отсутствии выработанной общей программы действий, хотя обсуждений много.
    У меня были предложения вернуться на госслужбу, но я уже привык сам планировать свою работу и личное время. С другой стороны, я стараюсь участвовать в разных общественных советах, комиссиях и рабочих группах — там, где меня приглашают. Власть в последнее время к нам присматривается: если вначале было настороженное восприятие, сейчас, кажется, что активно отслеживают на разных уровнях. 
Мы восстановили сообщество экспертов-профессионалов и общественных экспертов и вырабатываем рекомендации, которые власти могут использовать в практической деятельности. В прошлом году реализовали форсайт-проект Махачкалинско-Каспийской агломерации с участием экспертов из разных концов страны, подготовили ряд докладов по ситуации в республике, в том числе доклады «Стратегия опоздавших к развитию: от необходимости к свободе», «Как добиться устойчивого роста экономики Дагестана» и др. Недавно провели ознакомительное заседание по проекту создания Самурского энергетического кластера. Проводим мониторинги реализации национальных целей и национальных проектов страны. 
    Если дагестанская власть пойдёт на открытый диалог, экспертное сообщество готово содействовать проведению осмысленных реформ: мы начали подготовку концепции структурных реформ в республике.