Странное послевкусие дотаций

        Правительство республики рассмотрело прогноз социально-экономического развития РД на 2020 год и плановый период 2021 и 2022 годов. Доклад тогда ещё врио министра экономики и территориального развития РД Гаджи Султанова был построен на базовом варианте прогноза, который и взят за основу при разработке республиканского бюджета. Были подведены и прогнозные итоги 2019 года. 

Ключевым значением в этом докладе является внутренний региональный продукт (ВРП). Этот малопонятный термин подразумевает совокупную добавленную стоимость всех произведённых в республике товаров и услуг. Грубо говоря, вложив в сырьё 1 тысячу рублей и произведя готовую продукцию на 3 тысячи, мы получим 2 тысячи добавленной стоимости. Сложив добавленную стоимость всех товаров и услуг, получим показатель ВРП. И здесь стоит обратить внимание на то, что при самых низких зарплатах по стране Дагестан стабильно занимает по объёму ВРП достойное 32-е место среди российских регионов. По оценке Минэкономразвития, в 2019 году объём валового регионального продукта в Дагестане составит 672,2 млрд рублей.

Если верить статистике и словам вице-премьера Гусейнова, в 2019 году у нас бюджет 126 млрд рублей, из них федеральных около 90 млрд рублей: более 66 млрд рублей дотаций плюс целевые субсидии, участие в федеральных программах, нацпроектах и так далее.

По этому показателю мы лидеры. Дотирование в этом году получили семьдесят два региона из восьмидесяти пяти. По данным федерального Минфина, в республику всего поступит в этом году порядка 66,3 млрд рублей. И хоть пять регионов-лидеров, которые получали бюджетные трансферты, по сравнению с 2018 годом не изменились, дотационные отчисления в бюджет нашей республики выросли примерно на 10 процентов.

Несмотря на заявление Гусейнова, что республика целенаправленно снижает уровень дотационности и наращивает собственные доходы, федеральная статистика говорит об обратном. Заявленный вице-премьером прирост собственных доходов республики в 2018 году не покрывает возрастающей нагрузки на республиканский бюджет. Чтобы выполнять свои социальные обязательства, республика вынуждена просить всё больше субсидий. На нашем фоне даже цветущая (во всяком случае, внешне) Чечня смотрится скромно со своими 30 млрд дотаций из центра. Аппетиты же дагестанских чиновников продолжают расти. По словам того же Гусейнова, чтобы ситуация в республике начала меняться, годовой бюджет должен составлять не менее 250 млрд рублей.

Конечно, забавно слышать подобные заявления из уст чиновника, не сумевшего обеспечить исполнение бюджета даже при 120 млрд, в результате чего порядка 10 млрд рублей остались неосвоенными. Однако попытаемся понять, за счёт чего такой фантастический бюджет может быть сформирован, если не говорить о дальнейшем усилении дотационности. Пока экономика республики демонстрирует весьма незначительный рост. Предположительно её прирост составит в этом году всего 1 %. Правда, эта цифра полностью совпадает с общероссийским показателем. По мнению федеральных экспертов, рост ВВП России в 2019 году также составит всего около процента. По данным Минэкономразвития России, достичь даже такого показателя стране удалось лишь в третьем квартале, когда прирост ВВП достиг 1,9 % после 0,5 и 0,9 % в первом и втором кварталах. Аналогичная динамика прослеживается и в республике, хотя на последующие годы прогноз более оптимистичен. К примеру, прогнозируется, что до 2024 года ВРП Дагестана в среднем ежегодно будет расти на 3,7 %. Рост объёмов производства должен случиться во всех секторах экономики региона, структура которой за последнее десятилетие прак­тически не меняется.

Долговая яма мельчает

Радует то, что республике удаётся снижать свой госдолг. За этот год он снизится на 600 млн рублей — с 9,8 млрд до 9,2 млрд рублей. С учётом того, что на начало 2016 года госдолг республики составлял 17 млрд, сокращение заметное. Однако оценить природу этого финансового чуда, не имея всех данных, сложно. По словам Гусейнова, добиться снижения госдолга удалось за счёт отказа от коммерческих кредитов. Однако достижение ли это Гусейнова или выправить ситуацию вновь удалось лишь за счёт авторитета Владимира Васильева в Москве? Сегодня республика получает бюджетные кредиты по низким ставкам, на которые республика, к сожалению, не могла рассчитывать при Абдулатипове. Чтобы исполнять поставленные федеральным центром KPI, республике приходилось всё дальше проваливаться в долги, размер которых достиг 78 % собственных доходов бюджета, составлявших тогда 21,7 млрд рублей.

Отдельным предметом гордости Гусейнова стало снижение объёма гарантийных обязательств, входящих в структуру республиканского госдолга. В 2018 году, по его словам, на республике висело гарантийных обязательств более чем на 2 млрд рублей. К концу 2019 года   их сумма снизилась до 1 млрд. О том, как этого удалось добиться, рассказал Владимир Васильев в ходе встречи с Владимиром Путиным, признавшись, что все пять инвестиционных проектов на 2017 год оказались неработающими. В настоящее время все они закрыты и стали предметом уголовного разбирательства. Выданные под эти проекты госгарантии республика вынуждена отсуживать, как в случае с заводом керамической плитки «Мараби».

В июне этого года правительство республики обратилось в Арбитражный суд с иском  о признании недействительными государственных гарантий, выданных инвестиционному проекту «Мараби». Дело в том, что Сбербанк заявил о намерении  взыскать с Правительства РД 417,3 млн рублей по госгарантиям по обязательствам ООО «Мараби». Получается, что все крупные проекты в республике схлопнулись окончательно и бесповоротно. О новых проектах такого масштаба пока не слышно. На этом фоне странно выглядит заявление Владимира Васильева в беседе с Владимиром Путиным о приросте инвестиций в основной капитал. По объёмам инвестиций в который, за исключением монополий и федерального бюджета, в республике якобы наблюдается рост на целых 35 процентов, что превосходит все плановые показатели.

И тут, конечно, хотелось бы иметь некую расшифровку. Чего такого построили или купили в республике за год для прироста основных фондов на целую треть. С учётом того, что госинвестиции в строительство социальных объектов в данном случае не учитываются, то и припомнить как-то ничего не получается.

О том, что звучащие в докладе Васильева Путину цифры не вполне коррелируют со статистикой республиканского Минэконом­развития говорит и то, что значительную долю (27,0 %) в структуре ВРП по-прежнему формирует торговля. И здесь сохраняется явный перекос. В структуре ВВП страны торговля занимает всего 16 %. Аналогичную долю (16,3 %) торговля занимает и в структуре ВРП соседнего Ставропольского края, где также развита оптовая торговля. О том, что такой перекос действительно существует, можно судить исходя лишь из одного количества торговых точек в городах Дагестана. В сравнении даже с соседними регионами их количество избыточно. Однако этот перекос планируется немного выправить. К 2024 году доля торговли в ВРП республики должна снизиться до 22,9 %. Но и здесь необходимо понять, за счёт чего прогнозируется такое изменение. За счёт роста других отраслей экономики? Или всё же исключительно за счёт усиления фискального контроля в сфере торговли, вынуждающего предпринимателей уходить с рынка, а также вследствие объективного обнищания населения и снижения его покупательской способности.

Безусловно, ужесточения по сбору налогов будут давать результаты до тех пор, пока большая часть экономики республики не выйдет из тени. Акцент пока делается на работе с АЗС. В 2018 году, по данным Гусейнова, в республике в 2,9 раза выросли поступления налогов от заправок, составив в общей сложности порядка 170 млн рублей. В настоящее в республике более 700 АЗС, которые уже все поставлены на налоговый учёт. Создана даже «Ассоциация владельцев АЗС», участники которой обязались показывать в налоговой не менее трёх рабочих мест при средней заработной плате не менее 18 тыс. рублей. Если вновь считать грубо, то в случае, если все АЗС республики начнут соблюдать это соглашение, то годовой фонд зарплаты в отрасли составит порядка 450 млн рублей. Поступления по линии НДФЛ при этом не превысят 60 млн рублей в год. Вопрос о том, насколько полноценно заправки будут уплачивать налоги с продаж топлива, особо не затрагивается, хотя все АЗС обязали установить эквайринговые терминалы.

Агропром идет в рост

На этом фоне особо заметен уровень развития в республике сельского хозяйства, доля которого в ВРП составляет 17,2 %. Достаточно сказать, что по этому показателю мы обходим Ставропольский и Краснодарский края. Для сравнения, в структуре ВВП агрокомплекс занимает всего 4,4 %. Перед АПК страны поставлена задача до 2024 года удвоить экспортный потенциал. А это значит, что выбирающий для себя перспективную профессию дагестанец может вновь задуматься о получении профильной профессии. Государство всерьёз и надолго возвращается к земле, начиная вкладывать миллиарды рублей в модернизацию системы мелиорации и рекультивации. Ставка делается на внедрение современных технологий. В республике возрождается рисоводство, закладываются интенсивные сады и теплицы, разрабатываются меры по развитию животноводства.

На этом фоне отмечаются и проблемы. К примеру, снижение в республике темпов строительства с текущих 15,1 % до 13,6 % к 2024 году. Бурно развивавшийся в тени строительный комплекс республики схлопнулся после того, как новое руководство пожелало полной уплаты всех налоговых платежей. Многие коммерсанты уходят из этой ранее «жирной» отрасли, не желая рисковать в сфере освоения бюджетных средств. Зарабатывать по новым правилам сегодня способны далеко не все, а рисковать свободой в случае нарушений желающих не много.

Промышленность без потенции

На этом фоне обращает на себя внимание то, что доля промышленности по прогнозам увеличится в структуре республиканского ВРП с 7,7 всего до 9,1 %. В структуре ВВП этот показатель уже сегодня составляет 13,7 %. Объяснением такого прогноза является текущая ситуация в отрасли. Планируется, что индекс промышленного производства составит в этом году всего 90,2 %. То есть вместо роста отмечается заметное снижение. И этому тоже есть объяснение — в республике произошёл резкий спад заказов в оборонной промышленности. Объёмы государственных оборонных заказов в 2019 году сократились на 64,5 %, или 4,1 млрд рублей. Сильнее всего снижение госзаказа ударило по заводу «Дагдизель» (на 97,6 %) и концерну КЭМЗ (на 53,1 %). Их суммарное сокращение составило 3,8 млрд рублей.

Васильев убеждён, что в республике есть два мощных предприятия с тысячами высокопрофессиональными сотрудниками и с техническими возможностями,  позволяющими производить весь спектр оборонной продукции. Однако так ли дела обстоят по факту? К примеру, ещё в феврале 2015 года тогда ещё профильный вице-премьер российского правительства Дмитрий Рогозин говорил о необходимости модернизации завода «Дагдизель» с целью возвращения его в лоно российской современной промышленности. Тогда это было особенно актуально ввиду срочности запуска импортозамещения в оборонной сфере. Но завод оказался не готов к выпуску торпед.

«Цеха «Дагдизеля» работают, но на очень старом оборудовании. Понятно, что говорить о создании современного оружия на такой технологической базе очень сложно. Если республика рассчитывает провести модернизацию за счёт федеральной целевой программы, то нужно думать о возвращении государству контроля над предприятием. А как это осуществить, будет обсуждаться с руководством республики, другими заинтересованными коллегами. У нас есть подобного рода ситуации и по другим отраслям, но с такой проблемой мы сталкивались и решали её, в частности в ракетно-космической промышленности. Нужно её решить и в данной отрасли, иначе здесь не будет новых технологий, нового оборудования, у людей будут низкие зарплаты, они будут «ковылять» вдогонку за гособоронзаказом, пытаясь решить какие-то насущные проблемы, предприятия будут чахнуть», — сказал тогда Рогозин. Завод после этого вошёл в состав госкорпорации «Тактическое ракетное вооружение», однако, насколько сдвинулась с места модернизация, неизвестно.

Однако в гражданской сфере промышленность заметно растёт. Индекс промышленного производства (без учёта производства военной продукции) по итогам 9 месяцев составил 113,2 %. Стараясь выправить ситуацию, правительство республики запустило диверсификацию оборонных предприятий. И хотя конверсия многими промышленниками воспринимается негативно, выжить иначе не выйдет. Для выпуска современных видов продукции опять-таки необходима модернизация производства и переобучение персонала. Ведь оборонная отрасль не стоит на месте. С развитием технологий растут и требования к производствам. Средств на это у наших заводов нет. Ранее главной причиной развала предприятий являлась коррупция, когда все доходы предприятий выводились на сторону. Перевооружаться сегодня в ряде случаев просто не на что, а доходов порой хватает от силы на выплату зарплат.

Единственно правильный выход из ситуации озвучил премьер-министр Артём Здунов, обозначивший курс на региональное импортозамещение. Производственники и чиновники сегодня совместно ломают голову над разработкой номенклатуры продукции, которую в рамках госзаказов республике приходится закупать извне, и которую могли бы производить наши заводы. Развитие такой внутриреспубликанской кооперации промышленных предприятий и органов власти в конечном итоге позволит сохранять здесь те колоссальные федеральные средства, которые приходят в Дагестан в рамках реализации национальных проектов и уходят к поставщикам необходимой продукции из других регионов. От того, насколько Артёму Здунову удастся загрузить дагестанские предприятия внутренними заказами, зависят перспективы развития всей отрасли в целом.

ТОР нам в помощь

При этом стоит признать, что радоваться пока нечему. Несмотря на то, что в 2020–2024 годах прогнозируется рост промышленного производства в среднем на 8,4 % в год, по объёмам промышленного производства Дагестан страшно отстаёт даже от общероссийского уровня. В расчёте на душу населения объём промышленного производства планируется увеличить с 24,3 тыс. рублей в 2018 году до 38,2 тыс. рублей в прогнозе на 2024 год. За тот же период аналогичный рост по стране прог­нозируется с 476,4 тыс. рублей до 710,2 тыс. рублей. Таким образом, сохраняется разрыв в 18 раз. Прогнозы развития промышленности экономисты связывают с реализацией новых инвестиционных проектов. В первую очередь тех, что сегодня запускаются в окрестностях Каспийска и Дагестанских Огней на территориях опережающего развития (ТОР).

По словам Гаджимагомеда Гусейнова, основой для развития ТОР стало инициированное руководством республики усиление фискальной работы. Заставляя всех платить налоги, руководство республики вынудило коммерсантов искать налоговые льготы. Получить их можно в качестве резидента  ТОР. Благодаря этому в Каспийске инвестплощадка «Уйташ» уже полностью укомплектована резидентами и формируется ещё одна на 28 гектаров, чтобы принять всех потенциальных инвесторов. Как заявил вице-премьер, на «Уйташе» одна из компаний-резидентов сейчас реализует проект по созданию индустриального парка, в рамках которого предполагается строительство производственно-складских помещений, обеспеченных всей необходимой инфраструктурой, которые будут сдавать в аренду мелким предпринимателям. По его словам, это своего рода промышленный коворкинг, срок реализации проекта рассчитан до 2021 года, объём инвестиций — порядка 500 млн рублей.

Изучение доступной в Интернете документации показало, что Гусейнов говорил об индустриальном парке «Аврора», о строительстве которого неоднократно заявлялось ещё с 2011 года, когда проект был презентован Магомедсаламом Магомедовым. Реализация этого проекта — ещё один вызов Артёму Здунову и всей его команде. Если в ближайшие годы технопарк действительно заработает, это станет наглядным доказательством успешности применяемой сегодня федеральным центром тактики внедрения «варягов» в регионы.

Для достижения поставленных целей сегодня активирована реализация республиканской госпрограммы «Развитие промышленности и повышение её конкурентоспособности на 2015–2020 годы», в рамках которой предусмотрено выделение только в текущем году почти 1,3 млрд руб­лей на модернизацию промышленности, строительство индустриальных парков и газификацию населённых пунктов. Существенную поддержку республика получит и в рамках реализации национального проекта «Производительность труда и поддержка занятости». К его реализации в 2020 году будут допущены пять флагманских предприятий дагестанской промышленности. В ходе совещания в Махачкале при участии федерального министра финансов Антона Силуанова удалось прийти к пониманию, что дагестанские предприятия необходимо подключать к реализации этого проекта уже сегодня. Благодаря этому удалось ускорить процесс и, вместо запланированного 2022 года, начать работу в этом направлении уже в будущем году.

Энергии энергетики

Неожиданно на этом фоне выглядят озвученные Гусейновым планы реализации проекта каскада малых ГЭС на реке Самур и создания энергетического кластера с гибридной генерацией, сочетающей мощности гидроэнергетики с солнечной и ветряной. На первом этапе, по его словам, планируется строительство одной ГЭС с двумя плотинами, объём инвестиций в первый этап оценивается в 6,6 млрд рублей. В перспективе может появиться до семи ГЭС общей мощностью до 170 МВт. Сейчас руководство республики якобы продвигает этот проект, уже получив предварительное одобрение на кредитную линию в Сбербанке. Но эта информация больше пугает, чем радует.

Во-первых, строительство ГЭС (пускай даже и малых) это глобальные проекты, предполагающие серьёзный урон окружающей среде и многомиллиардные затраты в течение многих лет. К  тому же на таких грандиозных планах можно здесь и сейчас хорошо пропиариться, но наверняка не придётся спустя много лет отвечать за их реализацию. Владимир Васильев уже назвал приехавшего год назад работать в республику выпускника кремлёвской «Школы губернаторов» Гусейнова будущим руководителем одного из регионов страны. Понятно, что для реализации таких политических амбиций Гусейнову необходимо о себе громко заявлять.

Вторым пугающим фактором в планах строительства на Самуре каскада малых ГЭС является озвученное Гусейновым предварительное одобрение Сбербанка. И здесь очень важно понимать, что перед выдачей подобного кредита банк проводит оценку проекта с привлечением специализированных компаний. Практически бессменный оценщик на дагестанском инвестиционном поприще с 2012 года — ООО «НЭО Центр». Компания проводила экспертизу бизнес-планов таких громких проектов, как ЗАО «Нергиз Дагестан» (текстильная фабрика с участием турецких инвесторов), ООО «Дагагрокомплекс», «Кикунинский консервный завод» и «Мараби». Чем закончились все эти проекты, известно. Среди учредителей компании тогда значился старший сын Германа Грефа — Олег. ООО «НЭО Центр» с учредителем Олегом Грефом в 2013 году закрылось. А на его месте возникло АО «НЭО Центр», список учредителей которого засекречен.

Развитие республики:

корпоративная убыточность?

Уже тогда злые языки утверждали, что ООО «НЭО Центр» завысило стоимость 6 участков земель, которые вошли в уставный капитал Корпорации развития Дагестана, что позволило довести его на бумаге до 6,6 млрд рублей. И это при том, что их кадастровая стоимость не превышала 838 млн. Исходя из такой арифметики, акционерный капитал Корпорации составлял тогда не 6,6 млрд рублей, а лишь около 1,2 млрд. И эта информация недавно отчасти подтвердилась. 22 ноября министр по земельным и имущественным отношениям республики Агарагим Кагиргаджиев провёл совещание с представителями открытых акционерных обществ и обществ с ограниченной ответственностью со 100-процентным государственным участием, где представитель ОАО «Корпорация развития Дагестана» рассказал, что Южное ГУ Банка России одобрило решение о дополнительном выпуске акций Корпорации общей стоимостью 537,7 млн. Таким образом, с учётом ранее выпущенных акций за 2017–2018 годы, общий объём ценных бумаг Корпорации будет номинально эквивалентен 1,365 млрд рублей. Официально докапитализация Корпорации проводилась для реализации новых инвестиционных проектов. Однако, по данным информационной системы «Рус­профиль», за 2017–2018 годы Корпорация понесла убытки в размере более чем 1,6 млрд рублей. Природа этих убытков не раскрывается. Данные за этот год будут доступны только в конце следующего года, поэтому оценить эффективность работы Корпорации сложно. Равно как и оценить эффективность реализации инвестиционных проектов.

Как вы уже поняли,   вопросов к Гаджимагомеду Гусейнову и по прошлым делам, и по перспективным направлениям у нас действительно было немало. К сожалению, встретиться с нами, хотя мы буквально напрашивались, у него пока не получилось «ввиду большой занятности». А оптимистические прогнозы у нас самих никак не получаются. Планы развития республики по-прежнему остаются неясными, и куда мы будем в ближайшие годы двигаться, пока непонятно. Остаётся лишь надеяться, что республике и дальше удастся удерживать пальму первенства среди российских регионов по объёму федеральных дотаций. Тогда и «майские указы» выполним, и кремлёвские KPI сможем соблюсти.